Весь день 

Гляжу, столь нежно облака 
ползут по диску солнца, 
что утро примется пока, 
измаешься до донца. 

Изображая черепах 
слепых, пока глядишь на 
смещенье их, да ну их в прах, 
ползут почти недвижно... 

И день прошел как на сносях, 
весь в ожиданье чуда; 
сам воздух выдохся, иссяк, 
дождя молил покуда. 

И только к вечеру гроза, 
закат проткнувши шилом, 
сорвала люки, тормоза 
и мир разворошила...

Рыба-луна 

Я люблю полежать на боку у поверхности моря. 
Я - морская луна, я не знаю ни страха, ни горя. 
Миллионы икринок моих разлетелись, как звёзды в ночи. 
Я почти без мозгов. Хочешь - спинку веслом щекочи. 

Хочешь — вместе нырнём в эти южные, нежные воды, 
В глубину подгребём, мы ведь оба с тобой тихоходы, 
Над разделом двух фаз пусть висит диск реальной Луны, 
Я хочу буду с тобой, эти рыбы — одни хвастуны. 

Ты fishboy, а фишбои достойны любви океанской, 
Как колючий плавник ты несёшь ирокез хулиганский. 
Я читала, что людям престижно менять пол и вид, 
Почему бы тебе не предстать разновидностью рыб? 

Утверждают учёные: глупая рыба-луна 
Достигает по весу почти половину слона.

Лисы не псы. Все лисы в лесу ничьи. 
Я буду лисом сказочного пришельца. 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Дай ощутить, как в нежности тонет сердце! 

Я различаю только твои шаги, 
Все остальное видится, как спросонок... 
Рядом с тобой наверчивает круги 
Радость моя - пушистый смешной лисенок. 

Нынче мне снилась луна - ледянная брошь. 
Ты рядом с лунным диском по небу бродишь... 
Маленький принц! Я знаю, что ты уйдешь, 
Но для меня важнее, что ты приходишь. 

Скоро звезда протянет ко мне лучи, 
Скоро любовь накормит меня печалью... 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Я тебя так старательно приручаю!

Слушая "Одинокого пастуха" 

Когда душою захандрю, 
С годами это стало часто, 
Я диск виниловый беру — 
Там есть вещица Джеймса Ласта. 

Вот завертелся чёрный круг 
Сейчас… сейчас… она – вторая! 
Шуршит игла… И — флейта вдруг! 
Я внемлю звукам, замирая… 

А звук то ровен, то дрожит, 
То очень нежно, то печально, 
Так удивительно звучит 
Над этой сказкой пасторальной! 

…Наш век и бешен и горласт 
И в этой самой круговерти 
Не покидай меня, Джеймс Ласт, 
И пастушок с волшебной флейтой …

Блудный июнь 

Ситец ночи к рассвету совсем поблёк, 
Сбился простынью в правом углу окна. 
Сто туманов свернулись в густой творог 
У озёрного масляного блина. 
Ватным диском Луны вытирая рот, 
Зацелованный вишней в шальной ночи, 
Мальчик-лето ласкает Земли живот 
С нерастраченной нежностью всех мужчин.

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Скульптурная группа

Белокурая, гибкая нежность! Твой слуга не исполнил каприз. 
Не усидчив я был, не прилежен. А в итоге не вверх я, но вниз. 

Позабыт в неухоженном парке, - ни детей, ни зевак, как итог: 
Развалившийся, жалкий и старый - у твоих восхитительных ног. 

Не рука, но крыло белой чайки, обожающей бури и шторм. 
Навсегда ты в своей узкой майке, что не скроет ни силы, ни форм. 

Рядом капал водой милый мальчик - нелюбим был, рассыпался в гипс... 
Недоступный для времени фальши - твой не брошенный, любящий диск.

Как будто сказка ожила: 
в лесу на дом я набрела. 
В том доме старом 
по закоулкам бродят сны, 
в окно глазеет диск луны, 
слепит, как фара. 
За печкой прячется сверчок. 
Чуть застрекочет – и молчок – 
хранит секреты, 
чей это фартук из заплат, 
в каком углу запрятан клад, 
лежат монеты. 
И свет луны, и тайны жуть… 
Нежна интрига. 
Как мне постичь и не спугнуть 
дыханье мига?

Комариная дискотека 

Комарики летят на дискотеку. 
Под нежный романтический медляк 
Их дамы приглашают человека 
На танец. Почему малютки злят? 
Они рискуют жизнью и здоровьем, 
Таких отважных женщин - поищи! 
А вы им пожалели каплю крови... 
Стыдитесь! И на память вам - прыщи.

На грани, или Латентный маньяк мануальщик Костик 

       Представляешь, мануальщика зовут Костик; костоправ Костик... (Из разговора) 

Одноврéменно и нежно, 
и решительно прижав 
к топчану ее, неспешно 
правит диски костоправ. 

У него такие руки, 
что взбрыкнуться не с руки; 
он бы мог легко со скуки 
раздавить ей позвонки. 

Он проходит спину, шею, 
снова спину, локти гнет. 
Долго трудится над нею. 
Постоит, перевернет. 

Снова скрутит. Мнется возле. 
Все надежно, по уму... 

Но сломать девице кости 
ох как хочется ему!

Слушая "Одинокого пастуха" 

Когда душою захандрю, 
С годами это стало часто, 
Я диск виниловый беру — 
Там есть вещица Джеймса Ласта. 

Вот завертелся чёрный круг 
Сейчас… сейчас… она – вторая! 
Шуршит игла… И — флейта вдруг! 
Я внемлю звукам, замирая… 

А звук то ровен, то дрожит, 
То очень нежно, то печально, 
Так удивительно звучит 
Над этой сказкой пасторальной! 

…Наш век и бешен и горласт 
И в этой самой круговерти 
Не покидай меня, Джеймс Ласт, 
И пастушок с волшебной флейтой …

Блудный июнь 

Ситец ночи к рассвету совсем поблёк, 
Сбился простынью в правом углу окна. 
Сто туманов свернулись в густой творог 
У озёрного масляного блина. 
Ватным диском Луны вытирая рот, 
Зацелованный вишней в шальной ночи, 
Мальчик-лето ласкает Земли живот 
С нерастраченной нежностью всех мужчин.

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Бег времени 

Улетают годы, словно птицы, 
Мчатся, будто скорый поезд, вдаль. 
Месяцы мелькают вереницей, 
Был июнь - моргнул - уже январь. 

Половина века пробежала. 
Оглядеться толком не успел, 
Смог закончить много или мало 
В жизни запланированных дел? 

Стрелки вкруг по диску циферблата. 
Мерят боги время для людей. 
С нежностью я вспомнил, как когда-то 
Мы с отцом кормили голубей.

Пусть будет пластинка 

Разлегся кот, на солнце нежась. 
Идёт старинное кино. 
Играет диск бессменно «Нежность», 
Глядит красавица в окно: 

Стать долговязая в фигуре, 
Заждался, трепетен, побрит, 
Внизу красавец курит, курит, 
Неуезжаемо стоит... 

Напрасно. Ждёт её возврата 
В дому уродец-скопидом... 
Хоть аргументов маловато, 
Зачем ей нужен этот дом. 

Проходят годы. Дети, внуки. 
Звучат пластинки голоса... 

Её потерянные руки... 
Её пропащие глаза...

На грани, или Латентный маньяк мануальщик Костик 

       Представляешь, мануальщика зовут Костик; костоправ Костик... (Из разговора) 

Одноврéменно и нежно, 
и решительно прижав 
к топчану ее, неспешно 
правит диски костоправ. 

У него такие руки, 
что взбрыкнуться не с руки; 
он бы мог легко со скуки 
раздавить ей позвонки. 

Он проходит спину, шею, 
снова спину, локти гнет. 
Долго трудится над нею. 
Постоит, перевернет. 

Снова скрутит. Мнется возле. 
Все надежно, по уму... 

Но сломать девице кости 
ох как хочется ему!

Весь день 

Гляжу, столь нежно облака 
ползут по диску солнца, 
что утро примется пока, 
измаешься до донца. 

Изображая черепах 
слепых, пока глядишь на 
смещенье их, да ну их в прах, 
ползут почти недвижно... 

И день прошел как на сносях, 
весь в ожиданье чуда; 
сам воздух выдохся, иссяк, 
дождя молил покуда. 

И только к вечеру гроза, 
закат проткнувши шилом, 
сорвала люки, тормоза 
и мир разворошила...

Рыба-луна 

Я люблю полежать на боку у поверхности моря. 
Я - морская луна, я не знаю ни страха, ни горя. 
Миллионы икринок моих разлетелись, как звёзды в ночи. 
Я почти без мозгов. Хочешь - спинку веслом щекочи. 

Хочешь — вместе нырнём в эти южные, нежные воды, 
В глубину подгребём, мы ведь оба с тобой тихоходы, 
Над разделом двух фаз пусть висит диск реальной Луны, 
Я хочу буду с тобой, эти рыбы — одни хвастуны. 

Ты fishboy, а фишбои достойны любви океанской, 
Как колючий плавник ты несёшь ирокез хулиганский. 
Я читала, что людям престижно менять пол и вид, 
Почему бы тебе не предстать разновидностью рыб? 

Утверждают учёные: глупая рыба-луна 
Достигает по весу почти половину слона.

Вот странный овощ: плоский, в форме диска - 
не репка, не турнепс и не редиска, 
он нежно-желтый, импортно-неместный... 
Дискуссии, однако, неуместны, 
тут важен дискурс! Или вы, простите, 
его дискредитировать хотите? 
Но он, скажу от первого лица, 
в солениях не хуже огурца, 
и вклад его (как закуси) весом! 
Пока ты трезв - запомни: па-тис-сон!

Лисы не псы. Все лисы в лесу ничьи. 
Я буду лисом сказочного пришельца. 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Дай ощутить, как в нежности тонет сердце! 

Я различаю только твои шаги, 
Все остальное видится, как спросонок... 
Рядом с тобой наверчивает круги 
Радость моя - пушистый смешной лисенок. 

Нынче мне снилась луна - ледянная брошь. 
Ты рядом с лунным диском по небу бродишь... 
Маленький принц! Я знаю, что ты уйдешь, 
Но для меня важнее, что ты приходишь. 

Скоро звезда протянет ко мне лучи, 
Скоро любовь накормит меня печалью... 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Я тебя так старательно приручаю!

Блудный июнь 

Ситец ночи к рассвету совсем поблёк, 
Сбился простынью в правом углу окна. 
Сто туманов свернулись в густой творог 
У озёрного масляного блина. 
Ватным диском Луны вытирая рот, 
Зацелованный вишней в шальной ночи, 
Мальчик-лето ласкает Земли живот 
С нерастраченной нежностью всех мужчин.

Чемпионка и поэт… 

Он был патлат, прыщав и молод 
Душой - поэт, местами - бард… 
Она метала диск и молот 
За желтоводский «Авангард». 
И за рекордами в погоне, 
Забыв о радостях земных, 
Она жила на стадионе, 
Не признавая выходных. 
Метала, прыгала, бежала 
Двенадцать месяцев подряд 
И нежным взглядом провожала 
Летящий по небу снаряд. 
А он, любовным пылом гордый, 
Присев на краешке трибун 
Всё подбирал свои аккорды 
Под слов восторженный табун…

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Я на лету котлетой в блюдце врежусь. 
Во сне – летаю, наяву – ползу. 
Испытываю к НЛОнавтам нежность, 
Пусть прилетают, если что – в тазу! 

Пусть долетят, хотя б в каком-то диске, 
Пусть долетят – не жалко пузыря. 
Капустки в их космические миски 
Набросим с горкой, думаю – не зря. 

Повытряхнем, и с нами пить заставим. 
Пусть знают – человеком стать 
У нас возможно в думах не о славе, 
А о последних неразлитых ста. 

Но, вообще, я не встречал покуда 
Чтоб эта нечисть упивалась в ад. 
Хотя, всё ж разбиваются в посуде, 
Кто не семейные, видать, не тормозят.

Зарождение 

…Так бутон наливается, так рассвет, 
растекаясь неспешно по кромке гор, 
первым нежным лучом на земле Богов 
тайно пишет священные мантры Вед. 
Так в душе зарождается новый день, 
тишина обретает звучанье – Ом, 
в каждом слове все смыслы, весь космос в нём. 
Нераздельны ни время, ни свет, ни тень: 
лунный диск очень яркий ещё, живой, 
но уже поднимается солнца лик. 
Постигает Вселенная тайны сиддх, 
излучая гармонию и покой, 
где священны вода и огонь, эфир 
чист, наполненный сутью. Нет карм и мокш. 
…Проплывает на лотосе Брахма -Бог. 
И пока в ладонях Его весь мир.

Весь день 

Гляжу, столь нежно облака 
ползут по диску солнца, 
что утро примется пока, 
измаешься до донца. 

Изображая черепах 
слепых, пока глядишь на 
смещенье их, да ну их в прах, 
ползут почти недвижно... 

И день прошел как на сносях, 
весь в ожиданье чуда; 
сам воздух выдохся, иссяк, 
дождя молил покуда. 

И только к вечеру гроза, 
закат проткнувши шилом, 
сорвала люки, тормоза 
и мир разворошила...

Лисы не псы. Все лисы в лесу ничьи. 
Я буду лисом сказочного пришельца. 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Дай ощутить, как в нежности тонет сердце! 

Я различаю только твои шаги, 
Все остальное видится, как спросонок... 
Рядом с тобой наверчивает круги 
Радость моя - пушистый смешной лисенок. 

Нынче мне снилась луна - ледянная брошь. 
Ты рядом с лунным диском по небу бродишь... 
Маленький принц! Я знаю, что ты уйдешь, 
Но для меня важнее, что ты приходишь. 

Скоро звезда протянет ко мне лучи, 
Скоро любовь накормит меня печалью... 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Я тебя так старательно приручаю!

Блудный июнь 

Ситец ночи к рассвету совсем поблёк, 
Сбился простынью в правом углу окна. 
Сто туманов свернулись в густой творог 
У озёрного масляного блина. 
Ватным диском Луны вытирая рот, 
Зацелованный вишней в шальной ночи, 
Мальчик-лето ласкает Земли живот 
С нерастраченной нежностью всех мужчин.

Чемпионка и поэт… 

Он был патлат, прыщав и молод 
Душой - поэт, местами - бард… 
Она метала диск и молот 
За желтоводский «Авангард». 
И за рекордами в погоне, 
Забыв о радостях земных, 
Она жила на стадионе, 
Не признавая выходных. 
Метала, прыгала, бежала 
Двенадцать месяцев подряд 
И нежным взглядом провожала 
Летящий по небу снаряд. 
А он, любовным пылом гордый, 
Присев на краешке трибун 
Всё подбирал свои аккорды 
Под слов восторженный табун…

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Как будто сказка ожила: 
в лесу на дом я набрела. 
В том доме старом 
по закоулкам бродят сны, 
в окно глазеет диск луны, 
слепит, как фара. 
За печкой прячется сверчок. 
Чуть застрекочет – и молчок – 
хранит секреты, 
чей это фартук из заплат, 
в каком углу запрятан клад, 
лежат монеты. 
И свет луны, и тайны жуть… 
Нежна интрига. 
Как мне постичь и не спугнуть 
дыханье мига?

устье Дудергофского канала (в СПб) [из дневничка]: 

К ночи Скорби и Памяти солнечный диск 
Неслепяще-неспешно по кромке залива 
Вдоль Морского канала спускается вниз 
В мир неведомый разуму непредставимый, 
В мир безнежностно-мёртвый, откуда теперь 
В недостройках окраинных в плавных извивах 
Удлиняется новый* Героев проспект 
От Ахмата-моста всё на запад, на выдох 
Пандемичного дня, несводимого в нет. 
Под ногой Невский бар, пересосанный в твердь, 
Перекрыл заржавелости линии фронта 
На приморском болоте. Их горестный след 
В именах здешних улиц, в мрачнеющей кромке 
Парка Славы при храме, в записках потерь. 
22.06.20. 
___ 
* на месте прежнего пр. Героев нынче Ленинский

Комариная дискотека 

Комарики летят на дискотеку. 
Под нежный романтический медляк 
Их дамы приглашают человека 
На танец. Почему малютки злят? 
Они рискуют жизнью и здоровьем, 
Таких отважных женщин - поищи! 
А вы им пожалели каплю крови... 
Стыдитесь! И на память вам - прыщи.

Рыба-луна 

Я люблю полежать на боку у поверхности моря. 
Я - морская луна, я не знаю ни страха, ни горя. 
Миллионы икринок моих разлетелись, как звёзды в ночи. 
Я почти без мозгов. Хочешь - спинку веслом щекочи. 

Хочешь — вместе нырнём в эти южные, нежные воды, 
В глубину подгребём, мы ведь оба с тобой тихоходы, 
Над разделом двух фаз пусть висит диск реальной Луны, 
Я хочу буду с тобой, эти рыбы — одни хвастуны. 

Ты fishboy, а фишбои достойны любви океанской, 
Как колючий плавник ты несёшь ирокез хулиганский. 
Я читала, что людям престижно менять пол и вид, 
Почему бы тебе не предстать разновидностью рыб? 

Утверждают учёные: глупая рыба-луна 
Достигает по весу почти половину слона.

Вот странный овощ: плоский, в форме диска - 
не репка, не турнепс и не редиска, 
он нежно-желтый, импортно-неместный... 
Дискуссии, однако, неуместны, 
тут важен дискурс! Или вы, простите, 
его дискредитировать хотите? 
Но он, скажу от первого лица, 
в солениях не хуже огурца, 
и вклад его (как закуси) весом! 
Пока ты трезв - запомни: па-тис-сон!

Лисы не псы. Все лисы в лесу ничьи. 
Я буду лисом сказочного пришельца. 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Дай ощутить, как в нежности тонет сердце! 

Я различаю только твои шаги, 
Все остальное видится, как спросонок... 
Рядом с тобой наверчивает круги 
Радость моя - пушистый смешной лисенок. 

Нынче мне снилась луна - ледянная брошь. 
Ты рядом с лунным диском по небу бродишь... 
Маленький принц! Я знаю, что ты уйдешь, 
Но для меня важнее, что ты приходишь. 

Скоро звезда протянет ко мне лучи, 
Скоро любовь накормит меня печалью... 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Я тебя так старательно приручаю!

Слушая "Одинокого пастуха" 

Когда душою захандрю, 
С годами это стало часто, 
Я диск виниловый беру — 
Там есть вещица Джеймса Ласта. 

Вот завертелся чёрный круг 
Сейчас… сейчас… она – вторая! 
Шуршит игла… И — флейта вдруг! 
Я внемлю звукам, замирая… 

А звук то ровен, то дрожит, 
То очень нежно, то печально, 
Так удивительно звучит 
Над этой сказкой пасторальной! 

…Наш век и бешен и горласт 
И в этой самой круговерти 
Не покидай меня, Джеймс Ласт, 
И пастушок с волшебной флейтой …

Чемпионка и поэт… 

Он был патлат, прыщав и молод 
Душой - поэт, местами - бард… 
Она метала диск и молот 
За желтоводский «Авангард». 
И за рекордами в погоне, 
Забыв о радостях земных, 
Она жила на стадионе, 
Не признавая выходных. 
Метала, прыгала, бежала 
Двенадцать месяцев подряд 
И нежным взглядом провожала 
Летящий по небу снаряд. 
А он, любовным пылом гордый, 
Присев на краешке трибун 
Всё подбирал свои аккорды 
Под слов восторженный табун…

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Скульптурная группа

Белокурая, гибкая нежность! Твой слуга не исполнил каприз. 
Не усидчив я был, не прилежен. А в итоге не вверх я, но вниз. 

Позабыт в неухоженном парке, - ни детей, ни зевак, как итог: 
Развалившийся, жалкий и старый - у твоих восхитительных ног. 

Не рука, но крыло белой чайки, обожающей бури и шторм. 
Навсегда ты в своей узкой майке, что не скроет ни силы, ни форм. 

Рядом капал водой милый мальчик - нелюбим был, рассыпался в гипс... 
Недоступный для времени фальши - твой не брошенный, любящий диск.

Пластинки граммофонной диск 
В который раз кружи́т шершаво – 
И для меня опять, на бис, 
Поёт любимый Окуджава. 

Про виноградную лозу 
И с нежностью к девице Да́ли. 
Про жизни простенькой красу, 
Где столько счастья и печали. 

И пусть пластинка с хрипотцой, 
А граммофон на ладан дышит, 
Мне так комфортно здесь одной – 
Под звёздами. На даче. В Крышах.

Зарождение 

…Так бутон наливается, так рассвет, 
растекаясь неспешно по кромке гор, 
первым нежным лучом на земле Богов 
тайно пишет священные мантры Вед. 
Так в душе зарождается новый день, 
тишина обретает звучанье – Ом, 
в каждом слове все смыслы, весь космос в нём. 
Нераздельны ни время, ни свет, ни тень: 
лунный диск очень яркий ещё, живой, 
но уже поднимается солнца лик. 
Постигает Вселенная тайны сиддх, 
излучая гармонию и покой, 
где священны вода и огонь, эфир 
чист, наполненный сутью. Нет карм и мокш. 
…Проплывает на лотосе Брахма -Бог. 
И пока в ладонях Его весь мир.

Бег времени 

Улетают годы, словно птицы, 
Мчатся, будто скорый поезд, вдаль. 
Месяцы мелькают вереницей, 
Был июнь - моргнул - уже январь. 

Половина века пробежала. 
Оглядеться толком не успел, 
Смог закончить много или мало 
В жизни запланированных дел? 

Стрелки вкруг по диску циферблата. 
Мерят боги время для людей. 
С нежностью я вспомнил, как когда-то 
Мы с отцом кормили голубей.

Пусть будет пластинка 

Разлегся кот, на солнце нежась. 
Идёт старинное кино. 
Играет диск бессменно «Нежность», 
Глядит красавица в окно: 

Стать долговязая в фигуре, 
Заждался, трепетен, побрит, 
Внизу красавец курит, курит, 
Неуезжаемо стоит... 

Напрасно. Ждёт её возврата 
В дому уродец-скопидом... 
Хоть аргументов маловато, 
Зачем ей нужен этот дом. 

Проходят годы. Дети, внуки. 
Звучат пластинки голоса... 

Её потерянные руки... 
Её пропащие глаза...

Зуб кашалота 

Пакеты тяжёлые из супермаркета 
Несу очень нежненько и аккуратно. 
Ворона на дереве громко не каркает, 
И тем проявляет свою деликатность. 

Лоточек яиц, жёсткий диск для компьютера, 
Грамм триста конфет, пара свинок- копилок, 
Кило абрикосов –здесь тютелька в тютельку, 
А вышла за хлебом. Но хлеб не купила. 

Зато набрала всякой хрени по акциям, 
А что? Пригодится когда-нибудь что-то… 
Какая у мужа на это реакция? 
Обычная… 
Спросит: «Где зуб кашалота?»

На грани, или Латентный маньяк мануальщик Костик 

       Представляешь, мануальщика зовут Костик; костоправ Костик... (Из разговора) 

Одноврéменно и нежно, 
и решительно прижав 
к топчану ее, неспешно 
правит диски костоправ. 

У него такие руки, 
что взбрыкнуться не с руки; 
он бы мог легко со скуки 
раздавить ей позвонки. 

Он проходит спину, шею, 
снова спину, локти гнет. 
Долго трудится над нею. 
Постоит, перевернет. 

Снова скрутит. Мнется возле. 
Все надежно, по уму... 

Но сломать девице кости 
ох как хочется ему!

Вот странный овощ: плоский, в форме диска - 
не репка, не турнепс и не редиска, 
он нежно-желтый, импортно-неместный... 
Дискуссии, однако, неуместны, 
тут важен дискурс! Или вы, простите, 
его дискредитировать хотите? 
Но он, скажу от первого лица, 
в солениях не хуже огурца, 
и вклад его (как закуси) весом! 
Пока ты трезв - запомни: па-тис-сон!

Лисы не псы. Все лисы в лесу ничьи. 
Я буду лисом сказочного пришельца. 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Дай ощутить, как в нежности тонет сердце! 

Я различаю только твои шаги, 
Все остальное видится, как спросонок... 
Рядом с тобой наверчивает круги 
Радость моя - пушистый смешной лисенок. 

Нынче мне снилась луна - ледянная брошь. 
Ты рядом с лунным диском по небу бродишь... 
Маленький принц! Я знаю, что ты уйдешь, 
Но для меня важнее, что ты приходишь. 

Скоро звезда протянет ко мне лучи, 
Скоро любовь накормит меня печалью... 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Я тебя так старательно приручаю!

Слушая "Одинокого пастуха" 

Когда душою захандрю, 
С годами это стало часто, 
Я диск виниловый беру — 
Там есть вещица Джеймса Ласта. 

Вот завертелся чёрный круг 
Сейчас… сейчас… она – вторая! 
Шуршит игла… И — флейта вдруг! 
Я внемлю звукам, замирая… 

А звук то ровен, то дрожит, 
То очень нежно, то печально, 
Так удивительно звучит 
Над этой сказкой пасторальной! 

…Наш век и бешен и горласт 
И в этой самой круговерти 
Не покидай меня, Джеймс Ласт, 
И пастушок с волшебной флейтой …

Блудный июнь 

Ситец ночи к рассвету совсем поблёк, 
Сбился простынью в правом углу окна. 
Сто туманов свернулись в густой творог 
У озёрного масляного блина. 
Ватным диском Луны вытирая рот, 
Зацелованный вишней в шальной ночи, 
Мальчик-лето ласкает Земли живот 
С нерастраченной нежностью всех мужчин.

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Пластинки граммофонной диск 
В который раз кружи́т шершаво – 
И для меня опять, на бис, 
Поёт любимый Окуджава. 

Про виноградную лозу 
И с нежностью к девице Да́ли. 
Про жизни простенькой красу, 
Где столько счастья и печали. 

И пусть пластинка с хрипотцой, 
А граммофон на ладан дышит, 
Мне так комфортно здесь одной – 
Под звёздами. На даче. В Крышах.

Бег времени 

Улетают годы, словно птицы, 
Мчатся, будто скорый поезд, вдаль. 
Месяцы мелькают вереницей, 
Был июнь - моргнул - уже январь. 

Половина века пробежала. 
Оглядеться толком не успел, 
Смог закончить много или мало 
В жизни запланированных дел? 

Стрелки вкруг по диску циферблата. 
Мерят боги время для людей. 
С нежностью я вспомнил, как когда-то 
Мы с отцом кормили голубей.

Пусть будет пластинка 

Разлегся кот, на солнце нежась. 
Идёт старинное кино. 
Играет диск бессменно «Нежность», 
Глядит красавица в окно: 

Стать долговязая в фигуре, 
Заждался, трепетен, побрит, 
Внизу красавец курит, курит, 
Неуезжаемо стоит... 

Напрасно. Ждёт её возврата 
В дому уродец-скопидом... 
Хоть аргументов маловато, 
Зачем ей нужен этот дом. 

Проходят годы. Дети, внуки. 
Звучат пластинки голоса... 

Её потерянные руки... 
Её пропащие глаза...

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Зарождение 

…Так бутон наливается, так рассвет, 
растекаясь неспешно по кромке гор, 
первым нежным лучом на земле Богов 
тайно пишет священные мантры Вед. 
Так в душе зарождается новый день, 
тишина обретает звучанье – Ом, 
в каждом слове все смыслы, весь космос в нём. 
Нераздельны ни время, ни свет, ни тень: 
лунный диск очень яркий ещё, живой, 
но уже поднимается солнца лик. 
Постигает Вселенная тайны сиддх, 
излучая гармонию и покой, 
где священны вода и огонь, эфир 
чист, наполненный сутью. Нет карм и мокш. 
…Проплывает на лотосе Брахма -Бог. 
И пока в ладонях Его весь мир.

Зуб кашалота 

Пакеты тяжёлые из супермаркета 
Несу очень нежненько и аккуратно. 
Ворона на дереве громко не каркает, 
И тем проявляет свою деликатность. 

Лоточек яиц, жёсткий диск для компьютера, 
Грамм триста конфет, пара свинок- копилок, 
Кило абрикосов –здесь тютелька в тютельку, 
А вышла за хлебом. Но хлеб не купила. 

Зато набрала всякой хрени по акциям, 
А что? Пригодится когда-нибудь что-то… 
Какая у мужа на это реакция? 
Обычная… 
Спросит: «Где зуб кашалота?»

Комариная дискотека 

Комарики летят на дискотеку. 
Под нежный романтический медляк 
Их дамы приглашают человека 
На танец. Почему малютки злят? 
Они рискуют жизнью и здоровьем, 
Таких отважных женщин - поищи! 
А вы им пожалели каплю крови... 
Стыдитесь! И на память вам - прыщи.

На грани, или Латентный маньяк мануальщик Костик 

       Представляешь, мануальщика зовут Костик; костоправ Костик... (Из разговора) 

Одноврéменно и нежно, 
и решительно прижав 
к топчану ее, неспешно 
правит диски костоправ. 

У него такие руки, 
что взбрыкнуться не с руки; 
он бы мог легко со скуки 
раздавить ей позвонки. 

Он проходит спину, шею, 
снова спину, локти гнет. 
Долго трудится над нею. 
Постоит, перевернет. 

Снова скрутит. Мнется возле. 
Все надежно, по уму... 

Но сломать девице кости 
ох как хочется ему!

Весь день 

Гляжу, столь нежно облака 
ползут по диску солнца, 
что утро примется пока, 
измаешься до донца. 

Изображая черепах 
слепых, пока глядишь на 
смещенье их, да ну их в прах, 
ползут почти недвижно... 

И день прошел как на сносях, 
весь в ожиданье чуда; 
сам воздух выдохся, иссяк, 
дождя молил покуда. 

И только к вечеру гроза, 
закат проткнувши шилом, 
сорвала люки, тормоза 
и мир разворошила...

Вот странный овощ: плоский, в форме диска - 
не репка, не турнепс и не редиска, 
он нежно-желтый, импортно-неместный... 
Дискуссии, однако, неуместны, 
тут важен дискурс! Или вы, простите, 
его дискредитировать хотите? 
Но он, скажу от первого лица, 
в солениях не хуже огурца, 
и вклад его (как закуси) весом! 
Пока ты трезв - запомни: па-тис-сон!

Лисы не псы. Все лисы в лесу ничьи. 
Я буду лисом сказочного пришельца. 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Дай ощутить, как в нежности тонет сердце! 

Я различаю только твои шаги, 
Все остальное видится, как спросонок... 
Рядом с тобой наверчивает круги 
Радость моя - пушистый смешной лисенок. 

Нынче мне снилась луна - ледянная брошь. 
Ты рядом с лунным диском по небу бродишь... 
Маленький принц! Я знаю, что ты уйдешь, 
Но для меня важнее, что ты приходишь. 

Скоро звезда протянет ко мне лучи, 
Скоро любовь накормит меня печалью... 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Я тебя так старательно приручаю!

Слушая "Одинокого пастуха" 

Когда душою захандрю, 
С годами это стало часто, 
Я диск виниловый беру — 
Там есть вещица Джеймса Ласта. 

Вот завертелся чёрный круг 
Сейчас… сейчас… она – вторая! 
Шуршит игла… И — флейта вдруг! 
Я внемлю звукам, замирая… 

А звук то ровен, то дрожит, 
То очень нежно, то печально, 
Так удивительно звучит 
Над этой сказкой пасторальной! 

…Наш век и бешен и горласт 
И в этой самой круговерти 
Не покидай меня, Джеймс Ласт, 
И пастушок с волшебной флейтой …

Блудный июнь 

Ситец ночи к рассвету совсем поблёк, 
Сбился простынью в правом углу окна. 
Сто туманов свернулись в густой творог 
У озёрного масляного блина. 
Ватным диском Луны вытирая рот, 
Зацелованный вишней в шальной ночи, 
Мальчик-лето ласкает Земли живот 
С нерастраченной нежностью всех мужчин.

Чемпионка и поэт… 

Он был патлат, прыщав и молод 
Душой - поэт, местами - бард… 
Она метала диск и молот 
За желтоводский «Авангард». 
И за рекордами в погоне, 
Забыв о радостях земных, 
Она жила на стадионе, 
Не признавая выходных. 
Метала, прыгала, бежала 
Двенадцать месяцев подряд 
И нежным взглядом провожала 
Летящий по небу снаряд. 
А он, любовным пылом гордый, 
Присев на краешке трибун 
Всё подбирал свои аккорды 
Под слов восторженный табун…

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Скульптурная группа

Белокурая, гибкая нежность! Твой слуга не исполнил каприз. 
Не усидчив я был, не прилежен. А в итоге не вверх я, но вниз. 

Позабыт в неухоженном парке, - ни детей, ни зевак, как итог: 
Развалившийся, жалкий и старый - у твоих восхитительных ног. 

Не рука, но крыло белой чайки, обожающей бури и шторм. 
Навсегда ты в своей узкой майке, что не скроет ни силы, ни форм. 

Рядом капал водой милый мальчик - нелюбим был, рассыпался в гипс... 
Недоступный для времени фальши - твой не брошенный, любящий диск.

Я на лету котлетой в блюдце врежусь. 
Во сне – летаю, наяву – ползу. 
Испытываю к НЛОнавтам нежность, 
Пусть прилетают, если что – в тазу! 

Пусть долетят, хотя б в каком-то диске, 
Пусть долетят – не жалко пузыря. 
Капустки в их космические миски 
Набросим с горкой, думаю – не зря. 

Повытряхнем, и с нами пить заставим. 
Пусть знают – человеком стать 
У нас возможно в думах не о славе, 
А о последних неразлитых ста. 

Но, вообще, я не встречал покуда 
Чтоб эта нечисть упивалась в ад. 
Хотя, всё ж разбиваются в посуде, 
Кто не семейные, видать, не тормозят.

Пластинки граммофонной диск 
В который раз кружи́т шершаво – 
И для меня опять, на бис, 
Поёт любимый Окуджава. 

Про виноградную лозу 
И с нежностью к девице Да́ли. 
Про жизни простенькой красу, 
Где столько счастья и печали. 

И пусть пластинка с хрипотцой, 
А граммофон на ладан дышит, 
Мне так комфортно здесь одной – 
Под звёздами. На даче. В Крышах.

Жёсткий диск 

Полетел жёсткий диск – 
ни друзей, ни работы… 
Зато в душе бродит блюз 
и тихонько кантри… 
Заводи свой чёрный винил – 
слушай оперу о Хоакине Мурьете, 
слушай, как кричала его Тереса: 
«Не родись сын, не родись…» 
Окстись. 
Кто знал нежность родителей, обречён на успех? 
…ни денег, ни компьютера, ни работы. 
И жёсткий диск полетел.

Меня наивной не сочти, 
хотя наивна я… почти. 
В глазах твоих хочу прочесть 
я что-то важное. Бог весть, 
что мне сулят глаза-озёра 
поэта-барда-фантазёра. 
Твой взор то хладен, то горяч. 
То не хватает мне, хоть плачь, 
обычной нежности глотка, 
то солнца луч в твоих речах… 
На жёсткий диск легла строка 
о том, что там — в твоих очах.

Бег времени 

Улетают годы, словно птицы, 
Мчатся, будто скорый поезд, вдаль. 
Месяцы мелькают вереницей, 
Был июнь - моргнул - уже январь. 

Половина века пробежала. 
Оглядеться толком не успел, 
Смог закончить много или мало 
В жизни запланированных дел? 

Стрелки вкруг по диску циферблата. 
Мерят боги время для людей. 
С нежностью я вспомнил, как когда-то 
Мы с отцом кормили голубей.

Как будто сказка ожила: 
в лесу на дом я набрела. 
В том доме старом 
по закоулкам бродят сны, 
в окно глазеет диск луны, 
слепит, как фара. 
За печкой прячется сверчок. 
Чуть застрекочет – и молчок – 
хранит секреты, 
чей это фартук из заплат, 
в каком углу запрятан клад, 
лежат монеты. 
И свет луны, и тайны жуть… 
Нежна интрига. 
Как мне постичь и не спугнуть 
дыханье мига?

Комариная дискотека 

Комарики летят на дискотеку. 
Под нежный романтический медляк 
Их дамы приглашают человека 
На танец. Почему малютки злят? 
Они рискуют жизнью и здоровьем, 
Таких отважных женщин - поищи! 
А вы им пожалели каплю крови... 
Стыдитесь! И на память вам - прыщи.

○ ○ ○ 
ВИАрозилась нежность диско в дисках АББА

Рыба-луна 

Я люблю полежать на боку у поверхности моря. 
Я - морская луна, я не знаю ни страха, ни горя. 
Миллионы икринок моих разлетелись, как звёзды в ночи. 
Я почти без мозгов. Хочешь - спинку веслом щекочи. 

Хочешь — вместе нырнём в эти южные, нежные воды, 
В глубину подгребём, мы ведь оба с тобой тихоходы, 
Над разделом двух фаз пусть висит диск реальной Луны, 
Я хочу буду с тобой, эти рыбы — одни хвастуны. 

Ты fishboy, а фишбои достойны любви океанской, 
Как колючий плавник ты несёшь ирокез хулиганский. 
Я читала, что людям престижно менять пол и вид, 
Почему бы тебе не предстать разновидностью рыб? 

Утверждают учёные: глупая рыба-луна 
Достигает по весу почти половину слона.

Лисы не псы. Все лисы в лесу ничьи. 
Я буду лисом сказочного пришельца. 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Дай ощутить, как в нежности тонет сердце! 

Я различаю только твои шаги, 
Все остальное видится, как спросонок... 
Рядом с тобой наверчивает круги 
Радость моя - пушистый смешной лисенок. 

Нынче мне снилась луна - ледянная брошь. 
Ты рядом с лунным диском по небу бродишь... 
Маленький принц! Я знаю, что ты уйдешь, 
Но для меня важнее, что ты приходишь. 

Скоро звезда протянет ко мне лучи, 
Скоро любовь накормит меня печалью... 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Я тебя так старательно приручаю!

Слушая "Одинокого пастуха" 

Когда душою захандрю, 
С годами это стало часто, 
Я диск виниловый беру — 
Там есть вещица Джеймса Ласта. 

Вот завертелся чёрный круг 
Сейчас… сейчас… она – вторая! 
Шуршит игла… И — флейта вдруг! 
Я внемлю звукам, замирая… 

А звук то ровен, то дрожит, 
То очень нежно, то печально, 
Так удивительно звучит 
Над этой сказкой пасторальной! 

…Наш век и бешен и горласт 
И в этой самой круговерти 
Не покидай меня, Джеймс Ласт, 
И пастушок с волшебной флейтой …

Блудный июнь 

Ситец ночи к рассвету совсем поблёк, 
Сбился простынью в правом углу окна. 
Сто туманов свернулись в густой творог 
У озёрного масляного блина. 
Ватным диском Луны вытирая рот, 
Зацелованный вишней в шальной ночи, 
Мальчик-лето ласкает Земли живот 
С нерастраченной нежностью всех мужчин.

Чемпионка и поэт… 

Он был патлат, прыщав и молод 
Душой - поэт, местами - бард… 
Она метала диск и молот 
За желтоводский «Авангард». 
И за рекордами в погоне, 
Забыв о радостях земных, 
Она жила на стадионе, 
Не признавая выходных. 
Метала, прыгала, бежала 
Двенадцать месяцев подряд 
И нежным взглядом провожала 
Летящий по небу снаряд. 
А он, любовным пылом гордый, 
Присев на краешке трибун 
Всё подбирал свои аккорды 
Под слов восторженный табун…

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Пластинки граммофонной диск 
В который раз кружи́т шершаво – 
И для меня опять, на бис, 
Поёт любимый Окуджава. 

Про виноградную лозу 
И с нежностью к девице Да́ли. 
Про жизни простенькой красу, 
Где столько счастья и печали. 

И пусть пластинка с хрипотцой, 
А граммофон на ладан дышит, 
Мне так комфортно здесь одной – 
Под звёздами. На даче. В Крышах.

Жёсткий диск 

Полетел жёсткий диск – 
ни друзей, ни работы… 
Зато в душе бродит блюз 
и тихонько кантри… 
Заводи свой чёрный винил – 
слушай оперу о Хоакине Мурьете, 
слушай, как кричала его Тереса: 
«Не родись сын, не родись…» 
Окстись. 
Кто знал нежность родителей, обречён на успех? 
…ни денег, ни компьютера, ни работы. 
И жёсткий диск полетел.

Меня наивной не сочти, 
хотя наивна я… почти. 
В глазах твоих хочу прочесть 
я что-то важное. Бог весть, 
что мне сулят глаза-озёра 
поэта-барда-фантазёра. 
Твой взор то хладен, то горяч. 
То не хватает мне, хоть плачь, 
обычной нежности глотка, 
то солнца луч в твоих речах… 
На жёсткий диск легла строка 
о том, что там — в твоих очах.

Бег времени 

Улетают годы, словно птицы, 
Мчатся, будто скорый поезд, вдаль. 
Месяцы мелькают вереницей, 
Был июнь - моргнул - уже январь. 

Половина века пробежала. 
Оглядеться толком не успел, 
Смог закончить много или мало 
В жизни запланированных дел? 

Стрелки вкруг по диску циферблата. 
Мерят боги время для людей. 
С нежностью я вспомнил, как когда-то 
Мы с отцом кормили голубей.

Зуб кашалота 

Пакеты тяжёлые из супермаркета 
Несу очень нежненько и аккуратно. 
Ворона на дереве громко не каркает, 
И тем проявляет свою деликатность. 

Лоточек яиц, жёсткий диск для компьютера, 
Грамм триста конфет, пара свинок- копилок, 
Кило абрикосов –здесь тютелька в тютельку, 
А вышла за хлебом. Но хлеб не купила. 

Зато набрала всякой хрени по акциям, 
А что? Пригодится когда-нибудь что-то… 
Какая у мужа на это реакция? 
Обычная… 
Спросит: «Где зуб кашалота?»

На грани, или Латентный маньяк мануальщик Костик 

       Представляешь, мануальщика зовут Костик; костоправ Костик... (Из разговора) 

Одноврéменно и нежно, 
и решительно прижав 
к топчану ее, неспешно 
правит диски костоправ. 

У него такие руки, 
что взбрыкнуться не с руки; 
он бы мог легко со скуки 
раздавить ей позвонки. 

Он проходит спину, шею, 
снова спину, локти гнет. 
Долго трудится над нею. 
Постоит, перевернет. 

Снова скрутит. Мнется возле. 
Все надежно, по уму... 

Но сломать девице кости 
ох как хочется ему!

Весь день 

Гляжу, столь нежно облака 
ползут по диску солнца, 
что утро примется пока, 
измаешься до донца. 

Изображая черепах 
слепых, пока глядишь на 
смещенье их, да ну их в прах, 
ползут почти недвижно... 

И день прошел как на сносях, 
весь в ожиданье чуда; 
сам воздух выдохся, иссяк, 
дождя молил покуда. 

И только к вечеру гроза, 
закат проткнувши шилом, 
сорвала люки, тормоза 
и мир разворошила...

Вот странный овощ: плоский, в форме диска - 
не репка, не турнепс и не редиска, 
он нежно-желтый, импортно-неместный... 
Дискуссии, однако, неуместны, 
тут важен дискурс! Или вы, простите, 
его дискредитировать хотите? 
Но он, скажу от первого лица, 
в солениях не хуже огурца, 
и вклад его (как закуси) весом! 
Пока ты трезв - запомни: па-тис-сон!

Лисы не псы. Все лисы в лесу ничьи. 
Я буду лисом сказочного пришельца. 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Дай ощутить, как в нежности тонет сердце! 

Я различаю только твои шаги, 
Все остальное видится, как спросонок... 
Рядом с тобой наверчивает круги 
Радость моя - пушистый смешной лисенок. 

Нынче мне снилась луна - ледянная брошь. 
Ты рядом с лунным диском по небу бродишь... 
Маленький принц! Я знаю, что ты уйдешь, 
Но для меня важнее, что ты приходишь. 

Скоро звезда протянет ко мне лучи, 
Скоро любовь накормит меня печалью... 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Я тебя так старательно приручаю!

Пластинки граммофонной диск 
В который раз кружи́т шершаво – 
И для меня опять, на бис, 
Поёт любимый Окуджава. 

Про виноградную лозу 
И с нежностью к девице Да́ли. 
Про жизни простенькой красу, 
Где столько счастья и печали. 

И пусть пластинка с хрипотцой, 
А граммофон на ладан дышит, 
Мне так комфортно здесь одной – 
Под звёздами. На даче. В Крышах.

Жёсткий диск 

Полетел жёсткий диск – 
ни друзей, ни работы… 
Зато в душе бродит блюз 
и тихонько кантри… 
Заводи свой чёрный винил – 
слушай оперу о Хоакине Мурьете, 
слушай, как кричала его Тереса: 
«Не родись сын, не родись…» 
Окстись. 
Кто знал нежность родителей, обречён на успех? 
…ни денег, ни компьютера, ни работы. 
И жёсткий диск полетел.

Слушая "Одинокого пастуха" 

Когда душою захандрю, 
С годами это стало часто, 
Я диск виниловый беру — 
Там есть вещица Джеймса Ласта. 

Вот завертелся чёрный круг 
Сейчас… сейчас… она – вторая! 
Шуршит игла… И — флейта вдруг! 
Я внемлю звукам, замирая… 

А звук то ровен, то дрожит, 
То очень нежно, то печально, 
Так удивительно звучит 
Над этой сказкой пасторальной! 

…Наш век и бешен и горласт 
И в этой самой круговерти 
Не покидай меня, Джеймс Ласт, 
И пастушок с волшебной флейтой …

Блудный июнь 

Ситец ночи к рассвету совсем поблёк, 
Сбился простынью в правом углу окна. 
Сто туманов свернулись в густой творог 
У озёрного масляного блина. 
Ватным диском Луны вытирая рот, 
Зацелованный вишней в шальной ночи, 
Мальчик-лето ласкает Земли живот 
С нерастраченной нежностью всех мужчин.

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Скульптурная группа

Белокурая, гибкая нежность! Твой слуга не исполнил каприз. 
Не усидчив я был, не прилежен. А в итоге не вверх я, но вниз. 

Позабыт в неухоженном парке, - ни детей, ни зевак, как итог: 
Развалившийся, жалкий и старый - у твоих восхитительных ног. 

Не рука, но крыло белой чайки, обожающей бури и шторм. 
Навсегда ты в своей узкой майке, что не скроет ни силы, ни форм. 

Рядом капал водой милый мальчик - нелюбим был, рассыпался в гипс... 
Недоступный для времени фальши - твой не брошенный, любящий диск.

Меня наивной не сочти, 
хотя наивна я… почти. 
В глазах твоих хочу прочесть 
я что-то важное. Бог весть, 
что мне сулят глаза-озёра 
поэта-барда-фантазёра. 
Твой взор то хладен, то горяч. 
То не хватает мне, хоть плачь, 
обычной нежности глотка, 
то солнца луч в твоих речах… 
На жёсткий диск легла строка 
о том, что там — в твоих очах.

Как будто сказка ожила: 
в лесу на дом я набрела. 
В том доме старом 
по закоулкам бродят сны, 
в окно глазеет диск луны, 
слепит, как фара. 
За печкой прячется сверчок. 
Чуть застрекочет – и молчок – 
хранит секреты, 
чей это фартук из заплат, 
в каком углу запрятан клад, 
лежат монеты. 
И свет луны, и тайны жуть… 
Нежна интрига. 
Как мне постичь и не спугнуть 
дыханье мига?

Зуб кашалота 

Пакеты тяжёлые из супермаркета 
Несу очень нежненько и аккуратно. 
Ворона на дереве громко не каркает, 
И тем проявляет свою деликатность. 

Лоточек яиц, жёсткий диск для компьютера, 
Грамм триста конфет, пара свинок- копилок, 
Кило абрикосов –здесь тютелька в тютельку, 
А вышла за хлебом. Но хлеб не купила. 

Зато набрала всякой хрени по акциям, 
А что? Пригодится когда-нибудь что-то… 
Какая у мужа на это реакция? 
Обычная… 
Спросит: «Где зуб кашалота?»

Слушая "Одинокого пастуха" 

Когда душою захандрю, 
С годами это стало часто, 
Я диск виниловый беру — 
Там есть вещица Джеймса Ласта. 

Вот завертелся чёрный круг 
Сейчас… сейчас… она – вторая! 
Шуршит игла… И — флейта вдруг! 
Я внемлю звукам, замирая… 

А звук то ровен, то дрожит, 
То очень нежно, то печально, 
Так удивительно звучит 
Над этой сказкой пасторальной! 

…Наш век и бешен и горласт 
И в этой самой круговерти 
Не покидай меня, Джеймс Ласт, 
И пастушок с волшебной флейтой …

Бег времени 

Улетают годы, словно птицы, 
Мчатся, будто скорый поезд, вдаль. 
Месяцы мелькают вереницей, 
Был июнь - моргнул - уже январь. 

Половина века пробежала. 
Оглядеться толком не успел, 
Смог закончить много или мало 
В жизни запланированных дел? 

Стрелки вкруг по диску циферблата. 
Мерят боги время для людей. 
С нежностью я вспомнил, как когда-то 
Мы с отцом кормили голубей.

Пусть будет пластинка 

Разлегся кот, на солнце нежась. 
Идёт старинное кино. 
Играет диск бессменно «Нежность», 
Глядит красавица в окно: 

Стать долговязая в фигуре, 
Заждался, трепетен, побрит, 
Внизу красавец курит, курит, 
Неуезжаемо стоит... 

Напрасно. Ждёт её возврата 
В дому уродец-скопидом... 
Хоть аргументов маловато, 
Зачем ей нужен этот дом. 

Проходят годы. Дети, внуки. 
Звучат пластинки голоса... 

Её потерянные руки... 
Её пропащие глаза...

На грани, или Латентный маньяк мануальщик Костик 

       Представляешь, мануальщика зовут Костик; костоправ Костик... (Из разговора) 

Одноврéменно и нежно, 
и решительно прижав 
к топчану ее, неспешно 
правит диски костоправ. 

У него такие руки, 
что взбрыкнуться не с руки; 
он бы мог легко со скуки 
раздавить ей позвонки. 

Он проходит спину, шею, 
снова спину, локти гнет. 
Долго трудится над нею. 
Постоит, перевернет. 

Снова скрутит. Мнется возле. 
Все надежно, по уму... 

Но сломать девице кости 
ох как хочется ему!

Чемпионка и поэт… 

Он был патлат, прыщав и молод 
Душой - поэт, местами - бард… 
Она метала диск и молот 
За желтоводский «Авангард». 
И за рекордами в погоне, 
Забыв о радостях земных, 
Она жила на стадионе, 
Не признавая выходных. 
Метала, прыгала, бежала 
Двенадцать месяцев подряд 
И нежным взглядом провожала 
Летящий по небу снаряд. 
А он, любовным пылом гордый, 
Присев на краешке трибун 
Всё подбирал свои аккорды 
Под слов восторженный табун…

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Пластинки граммофонной диск 
В который раз кружи́т шершаво – 
И для меня опять, на бис, 
Поёт любимый Окуджава. 

Про виноградную лозу 
И с нежностью к девице Да́ли. 
Про жизни простенькой красу, 
Где столько счастья и печали. 

И пусть пластинка с хрипотцой, 
А граммофон на ладан дышит, 
Мне так комфортно здесь одной – 
Под звёздами. На даче. В Крышах.

Как будто сказка ожила: 
в лесу на дом я набрела. 
В том доме старом 
по закоулкам бродят сны, 
в окно глазеет диск луны, 
слепит, как фара. 
За печкой прячется сверчок. 
Чуть застрекочет – и молчок – 
хранит секреты, 
чей это фартук из заплат, 
в каком углу запрятан клад, 
лежат монеты. 
И свет луны, и тайны жуть… 
Нежна интрига. 
Как мне постичь и не спугнуть 
дыханье мига?

Зуб кашалота 

Пакеты тяжёлые из супермаркета 
Несу очень нежненько и аккуратно. 
Ворона на дереве громко не каркает, 
И тем проявляет свою деликатность. 

Лоточек яиц, жёсткий диск для компьютера, 
Грамм триста конфет, пара свинок- копилок, 
Кило абрикосов –здесь тютелька в тютельку, 
А вышла за хлебом. Но хлеб не купила. 

Зато набрала всякой хрени по акциям, 
А что? Пригодится когда-нибудь что-то… 
Какая у мужа на это реакция? 
Обычная… 
Спросит: «Где зуб кашалота?»

Весь день 

Гляжу, столь нежно облака 
ползут по диску солнца, 
что утро примется пока, 
измаешься до донца. 

Изображая черепах 
слепых, пока глядишь на 
смещенье их, да ну их в прах, 
ползут почти недвижно... 

И день прошел как на сносях, 
весь в ожиданье чуда; 
сам воздух выдохся, иссяк, 
дождя молил покуда. 

И только к вечеру гроза, 
закат проткнувши шилом, 
сорвала люки, тормоза 
и мир разворошила...

Рыба-луна 

Я люблю полежать на боку у поверхности моря. 
Я - морская луна, я не знаю ни страха, ни горя. 
Миллионы икринок моих разлетелись, как звёзды в ночи. 
Я почти без мозгов. Хочешь - спинку веслом щекочи. 

Хочешь — вместе нырнём в эти южные, нежные воды, 
В глубину подгребём, мы ведь оба с тобой тихоходы, 
Над разделом двух фаз пусть висит диск реальной Луны, 
Я хочу буду с тобой, эти рыбы — одни хвастуны. 

Ты fishboy, а фишбои достойны любви океанской, 
Как колючий плавник ты несёшь ирокез хулиганский. 
Я читала, что людям престижно менять пол и вид, 
Почему бы тебе не предстать разновидностью рыб? 

Утверждают учёные: глупая рыба-луна 
Достигает по весу почти половину слона.

Вот странный овощ: плоский, в форме диска - 
не репка, не турнепс и не редиска, 
он нежно-желтый, импортно-неместный... 
Дискуссии, однако, неуместны, 
тут важен дискурс! Или вы, простите, 
его дискредитировать хотите? 
Но он, скажу от первого лица, 
в солениях не хуже огурца, 
и вклад его (как закуси) весом! 
Пока ты трезв - запомни: па-тис-сон!

Лисы не псы. Все лисы в лесу ничьи. 
Я буду лисом сказочного пришельца. 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Дай ощутить, как в нежности тонет сердце! 

Я различаю только твои шаги, 
Все остальное видится, как спросонок... 
Рядом с тобой наверчивает круги 
Радость моя - пушистый смешной лисенок. 

Нынче мне снилась луна - ледянная брошь. 
Ты рядом с лунным диском по небу бродишь... 
Маленький принц! Я знаю, что ты уйдешь, 
Но для меня важнее, что ты приходишь. 

Скоро звезда протянет ко мне лучи, 
Скоро любовь накормит меня печалью... 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Я тебя так старательно приручаю!

Слушая "Одинокого пастуха" 

Когда душою захандрю, 
С годами это стало часто, 
Я диск виниловый беру — 
Там есть вещица Джеймса Ласта. 

Вот завертелся чёрный круг 
Сейчас… сейчас… она – вторая! 
Шуршит игла… И — флейта вдруг! 
Я внемлю звукам, замирая… 

А звук то ровен, то дрожит, 
То очень нежно, то печально, 
Так удивительно звучит 
Над этой сказкой пасторальной! 

…Наш век и бешен и горласт 
И в этой самой круговерти 
Не покидай меня, Джеймс Ласт, 
И пастушок с волшебной флейтой …

Блудный июнь 

Ситец ночи к рассвету совсем поблёк, 
Сбился простынью в правом углу окна. 
Сто туманов свернулись в густой творог 
У озёрного масляного блина. 
Ватным диском Луны вытирая рот, 
Зацелованный вишней в шальной ночи, 
Мальчик-лето ласкает Земли живот 
С нерастраченной нежностью всех мужчин.

Чемпионка и поэт… 

Он был патлат, прыщав и молод 
Душой - поэт, местами - бард… 
Она метала диск и молот 
За желтоводский «Авангард». 
И за рекордами в погоне, 
Забыв о радостях земных, 
Она жила на стадионе, 
Не признавая выходных. 
Метала, прыгала, бежала 
Двенадцать месяцев подряд 
И нежным взглядом провожала 
Летящий по небу снаряд. 
А он, любовным пылом гордый, 
Присев на краешке трибун 
Всё подбирал свои аккорды 
Под слов восторженный табун…

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Скульптурная группа

Белокурая, гибкая нежность! Твой слуга не исполнил каприз. 
Не усидчив я был, не прилежен. А в итоге не вверх я, но вниз. 

Позабыт в неухоженном парке, - ни детей, ни зевак, как итог: 
Развалившийся, жалкий и старый - у твоих восхитительных ног. 

Не рука, но крыло белой чайки, обожающей бури и шторм. 
Навсегда ты в своей узкой майке, что не скроет ни силы, ни форм. 

Рядом капал водой милый мальчик - нелюбим был, рассыпался в гипс... 
Недоступный для времени фальши - твой не брошенный, любящий диск.

Я на лету котлетой в блюдце врежусь. 
Во сне – летаю, наяву – ползу. 
Испытываю к НЛОнавтам нежность, 
Пусть прилетают, если что – в тазу! 

Пусть долетят, хотя б в каком-то диске, 
Пусть долетят – не жалко пузыря. 
Капустки в их космические миски 
Набросим с горкой, думаю – не зря. 

Повытряхнем, и с нами пить заставим. 
Пусть знают – человеком стать 
У нас возможно в думах не о славе, 
А о последних неразлитых ста. 

Но, вообще, я не встречал покуда 
Чтоб эта нечисть упивалась в ад. 
Хотя, всё ж разбиваются в посуде, 
Кто не семейные, видать, не тормозят.

Рыба-луна 

Я люблю полежать на боку у поверхности моря. 
Я - морская луна, я не знаю ни страха, ни горя. 
Миллионы икринок моих разлетелись, как звёзды в ночи. 
Я почти без мозгов. Хочешь - спинку веслом щекочи. 

Хочешь — вместе нырнём в эти южные, нежные воды, 
В глубину подгребём, мы ведь оба с тобой тихоходы, 
Над разделом двух фаз пусть висит диск реальной Луны, 
Я хочу буду с тобой, эти рыбы — одни хвастуны. 

Ты fishboy, а фишбои достойны любви океанской, 
Как колючий плавник ты несёшь ирокез хулиганский. 
Я читала, что людям престижно менять пол и вид, 
Почему бы тебе не предстать разновидностью рыб? 

Утверждают учёные: глупая рыба-луна 
Достигает по весу почти половину слона.

Блудный июнь 

Ситец ночи к рассвету совсем поблёк, 
Сбился простынью в правом углу окна. 
Сто туманов свернулись в густой творог 
У озёрного масляного блина. 
Ватным диском Луны вытирая рот, 
Зацелованный вишней в шальной ночи, 
Мальчик-лето ласкает Земли живот 
С нерастраченной нежностью всех мужчин.

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Я на лету котлетой в блюдце врежусь. 
Во сне – летаю, наяву – ползу. 
Испытываю к НЛОнавтам нежность, 
Пусть прилетают, если что – в тазу! 

Пусть долетят, хотя б в каком-то диске, 
Пусть долетят – не жалко пузыря. 
Капустки в их космические миски 
Набросим с горкой, думаю – не зря. 

Повытряхнем, и с нами пить заставим. 
Пусть знают – человеком стать 
У нас возможно в думах не о славе, 
А о последних неразлитых ста. 

Но, вообще, я не встречал покуда 
Чтоб эта нечисть упивалась в ад. 
Хотя, всё ж разбиваются в посуде, 
Кто не семейные, видать, не тормозят.

Пластинки граммофонной диск 
В который раз кружи́т шершаво – 
И для меня опять, на бис, 
Поёт любимый Окуджава. 

Про виноградную лозу 
И с нежностью к девице Да́ли. 
Про жизни простенькой красу, 
Где столько счастья и печали. 

И пусть пластинка с хрипотцой, 
А граммофон на ладан дышит, 
Мне так комфортно здесь одной – 
Под звёздами. На даче. В Крышах.

Зарождение 

…Так бутон наливается, так рассвет, 
растекаясь неспешно по кромке гор, 
первым нежным лучом на земле Богов 
тайно пишет священные мантры Вед. 
Так в душе зарождается новый день, 
тишина обретает звучанье – Ом, 
в каждом слове все смыслы, весь космос в нём. 
Нераздельны ни время, ни свет, ни тень: 
лунный диск очень яркий ещё, живой, 
но уже поднимается солнца лик. 
Постигает Вселенная тайны сиддх, 
излучая гармонию и покой, 
где священны вода и огонь, эфир 
чист, наполненный сутью. Нет карм и мокш. 
…Проплывает на лотосе Брахма -Бог. 
И пока в ладонях Его весь мир.

Бег времени 

Улетают годы, словно птицы, 
Мчатся, будто скорый поезд, вдаль. 
Месяцы мелькают вереницей, 
Был июнь - моргнул - уже январь. 

Половина века пробежала. 
Оглядеться толком не успел, 
Смог закончить много или мало 
В жизни запланированных дел? 

Стрелки вкруг по диску циферблата. 
Мерят боги время для людей. 
С нежностью я вспомнил, как когда-то 
Мы с отцом кормили голубей.

Зуб кашалота 

Пакеты тяжёлые из супермаркета 
Несу очень нежненько и аккуратно. 
Ворона на дереве громко не каркает, 
И тем проявляет свою деликатность. 

Лоточек яиц, жёсткий диск для компьютера, 
Грамм триста конфет, пара свинок- копилок, 
Кило абрикосов –здесь тютелька в тютельку, 
А вышла за хлебом. Но хлеб не купила. 

Зато набрала всякой хрени по акциям, 
А что? Пригодится когда-нибудь что-то… 
Какая у мужа на это реакция? 
Обычная… 
Спросит: «Где зуб кашалота?»

Комариная дискотека 

Комарики летят на дискотеку. 
Под нежный романтический медляк 
Их дамы приглашают человека 
На танец. Почему малютки злят? 
Они рискуют жизнью и здоровьем, 
Таких отважных женщин - поищи! 
А вы им пожалели каплю крови... 
Стыдитесь! И на память вам - прыщи.

На грани, или Латентный маньяк мануальщик Костик 

       Представляешь, мануальщика зовут Костик; костоправ Костик... (Из разговора) 

Одноврéменно и нежно, 
и решительно прижав 
к топчану ее, неспешно 
правит диски костоправ. 

У него такие руки, 
что взбрыкнуться не с руки; 
он бы мог легко со скуки 
раздавить ей позвонки. 

Он проходит спину, шею, 
снова спину, локти гнет. 
Долго трудится над нею. 
Постоит, перевернет. 

Снова скрутит. Мнется возле. 
Все надежно, по уму... 

Но сломать девице кости 
ох как хочется ему!

Вот странный овощ: плоский, в форме диска - 
не репка, не турнепс и не редиска, 
он нежно-желтый, импортно-неместный... 
Дискуссии, однако, неуместны, 
тут важен дискурс! Или вы, простите, 
его дискредитировать хотите? 
Но он, скажу от первого лица, 
в солениях не хуже огурца, 
и вклад его (как закуси) весом! 
Пока ты трезв - запомни: па-тис-сон!

Лисы не псы. Все лисы в лесу ничьи. 
Я буду лисом сказочного пришельца. 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Дай ощутить, как в нежности тонет сердце! 

Я различаю только твои шаги, 
Все остальное видится, как спросонок... 
Рядом с тобой наверчивает круги 
Радость моя - пушистый смешной лисенок. 

Нынче мне снилась луна - ледянная брошь. 
Ты рядом с лунным диском по небу бродишь... 
Маленький принц! Я знаю, что ты уйдешь, 
Но для меня важнее, что ты приходишь. 

Скоро звезда протянет ко мне лучи, 
Скоро любовь накормит меня печалью... 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Я тебя так старательно приручаю!

Чемпионка и поэт… 

Он был патлат, прыщав и молод 
Душой - поэт, местами - бард… 
Она метала диск и молот 
За желтоводский «Авангард». 
И за рекордами в погоне, 
Забыв о радостях земных, 
Она жила на стадионе, 
Не признавая выходных. 
Метала, прыгала, бежала 
Двенадцать месяцев подряд 
И нежным взглядом провожала 
Летящий по небу снаряд. 
А он, любовным пылом гордый, 
Присев на краешке трибун 
Всё подбирал свои аккорды 
Под слов восторженный табун…

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Зарождение 

…Так бутон наливается, так рассвет, 
растекаясь неспешно по кромке гор, 
первым нежным лучом на земле Богов 
тайно пишет священные мантры Вед. 
Так в душе зарождается новый день, 
тишина обретает звучанье – Ом, 
в каждом слове все смыслы, весь космос в нём. 
Нераздельны ни время, ни свет, ни тень: 
лунный диск очень яркий ещё, живой, 
но уже поднимается солнца лик. 
Постигает Вселенная тайны сиддх, 
излучая гармонию и покой, 
где священны вода и огонь, эфир 
чист, наполненный сутью. Нет карм и мокш. 
…Проплывает на лотосе Брахма -Бог. 
И пока в ладонях Его весь мир.

Лисы не псы. Все лисы в лесу ничьи. 
Я буду лисом сказочного пришельца. 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Дай ощутить, как в нежности тонет сердце! 

Я различаю только твои шаги, 
Все остальное видится, как спросонок... 
Рядом с тобой наверчивает круги 
Радость моя - пушистый смешной лисенок. 

Нынче мне снилась луна - ледянная брошь. 
Ты рядом с лунным диском по небу бродишь... 
Маленький принц! Я знаю, что ты уйдешь, 
Но для меня важнее, что ты приходишь. 

Скоро звезда протянет ко мне лучи, 
Скоро любовь накормит меня печалью... 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Я тебя так старательно приручаю!

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Зарождение 

…Так бутон наливается, так рассвет, 
растекаясь неспешно по кромке гор, 
первым нежным лучом на земле Богов 
тайно пишет священные мантры Вед. 
Так в душе зарождается новый день, 
тишина обретает звучанье – Ом, 
в каждом слове все смыслы, весь космос в нём. 
Нераздельны ни время, ни свет, ни тень: 
лунный диск очень яркий ещё, живой, 
но уже поднимается солнца лик. 
Постигает Вселенная тайны сиддх, 
излучая гармонию и покой, 
где священны вода и огонь, эфир 
чист, наполненный сутью. Нет карм и мокш. 
…Проплывает на лотосе Брахма -Бог. 
И пока в ладонях Его весь мир.

Бег времени 

Улетают годы, словно птицы, 
Мчатся, будто скорый поезд, вдаль. 
Месяцы мелькают вереницей, 
Был июнь - моргнул - уже январь. 

Половина века пробежала. 
Оглядеться толком не успел, 
Смог закончить много или мало 
В жизни запланированных дел? 

Стрелки вкруг по диску циферблата. 
Мерят боги время для людей. 
С нежностью я вспомнил, как когда-то 
Мы с отцом кормили голубей.

Поговорили 

– С диском лихо управлялись боги древнегреческие. 
Аполлон соревновался с принцем. Так, к примеру… 
Не метай передо мною диски красноречия. 
Ничего не обещай. Я тебе не верю. 

Нежно обними за плечи, подари серёжечки, 
В ресторан своди сегодня. Кушаю немного. 
Ну, и чем ты не доволен, от чего так ёжишься? 
Не осталось, вижу я, диска запасного. 

Рассердился, отшатнулся: 
–Ух, какая умная, 
Почему одна скучаешь ты на дискотеке? 
У тебя, наверно, нету запасного юмора. 
Потому что в голове диски, принцы, греки.

Весь день 

Гляжу, столь нежно облака 
ползут по диску солнца, 
что утро примется пока, 
измаешься до донца. 

Изображая черепах 
слепых, пока глядишь на 
смещенье их, да ну их в прах, 
ползут почти недвижно... 

И день прошел как на сносях, 
весь в ожиданье чуда; 
сам воздух выдохся, иссяк, 
дождя молил покуда. 

И только к вечеру гроза, 
закат проткнувши шилом, 
сорвала люки, тормоза 
и мир разворошила...

Воинственный энтузиаст 

Лето бросается солнечным диском 
Прямо в меня, но ему не попасть. 
Смело спасаюсь под вербой ветвистой, 
Прячу в тени щёки цвета бордо. Ну и зачем я покинула дом, 
Словно воинственный энтузиаст? 

Я захотела внезапно кефира, 
Хоть в холодильнике кваса полно. 
Кто, вообще, может утихомирить 
Нежно-упрямую дуру, меня? 
Плюс тридцать пять – это просто фигня, 
Если давлюсь бескефирной слюной.

Лисы не псы. Все лисы в лесу ничьи. 
Я буду лисом сказочного пришельца. 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Дай ощутить, как в нежности тонет сердце! 

Я различаю только твои шаги, 
Все остальное видится, как спросонок... 
Рядом с тобой наверчивает круги 
Радость моя - пушистый смешной лисенок. 

Нынче мне снилась луна - ледянная брошь. 
Ты рядом с лунным диском по небу бродишь... 
Маленький принц! Я знаю, что ты уйдешь, 
Но для меня важнее, что ты приходишь. 

Скоро звезда протянет ко мне лучи, 
Скоро любовь накормит меня печалью... 
Маленький принц, пожалуйста, приручи! 
Я тебя так старательно приручаю!

Чемпионка и поэт… 

Он был патлат, прыщав и молод 
Душой - поэт, местами - бард… 
Она метала диск и молот 
За желтоводский «Авангард». 
И за рекордами в погоне, 
Забыв о радостях земных, 
Она жила на стадионе, 
Не признавая выходных. 
Метала, прыгала, бежала 
Двенадцать месяцев подряд 
И нежным взглядом провожала 
Летящий по небу снаряд. 
А он, любовным пылом гордый, 
Присев на краешке трибун 
Всё подбирал свои аккорды 
Под слов восторженный табун…

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Скульптурная группа

Белокурая, гибкая нежность! Твой слуга не исполнил каприз. 
Не усидчив я был, не прилежен. А в итоге не вверх я, но вниз. 

Позабыт в неухоженном парке, - ни детей, ни зевак, как итог: 
Развалившийся, жалкий и старый - у твоих восхитительных ног. 

Не рука, но крыло белой чайки, обожающей бури и шторм. 
Навсегда ты в своей узкой майке, что не скроет ни силы, ни форм. 

Рядом капал водой милый мальчик - нелюбим был, рассыпался в гипс... 
Недоступный для времени фальши - твой не брошенный, любящий диск.

Зарождение 

…Так бутон наливается, так рассвет, 
растекаясь неспешно по кромке гор, 
первым нежным лучом на земле Богов 
тайно пишет священные мантры Вед. 
Так в душе зарождается новый день, 
тишина обретает звучанье – Ом, 
в каждом слове все смыслы, весь космос в нём. 
Нераздельны ни время, ни свет, ни тень: 
лунный диск очень яркий ещё, живой, 
но уже поднимается солнца лик. 
Постигает Вселенная тайны сиддх, 
излучая гармонию и покой, 
где священны вода и огонь, эфир 
чист, наполненный сутью. Нет карм и мокш. 
…Проплывает на лотосе Брахма -Бог. 
И пока в ладонях Его весь мир.

На грани, или Латентный маньяк мануальщик Костик 

       Представляешь, мануальщика зовут Костик; костоправ Костик... (Из разговора) 

Одноврéменно и нежно, 
и решительно прижав 
к топчану ее, неспешно 
правит диски костоправ. 

У него такие руки, 
что взбрыкнуться не с руки; 
он бы мог легко со скуки 
раздавить ей позвонки. 

Он проходит спину, шею, 
снова спину, локти гнет. 
Долго трудится над нею. 
Постоит, перевернет. 

Снова скрутит. Мнется возле. 
Все надежно, по уму... 

Но сломать девице кости 
ох как хочется ему!

Рыба-луна 

Я люблю полежать на боку у поверхности моря. 
Я - морская луна, я не знаю ни страха, ни горя. 
Миллионы икринок моих разлетелись, как звёзды в ночи. 
Я почти без мозгов. Хочешь - спинку веслом щекочи. 

Хочешь — вместе нырнём в эти южные, нежные воды, 
В глубину подгребём, мы ведь оба с тобой тихоходы, 
Над разделом двух фаз пусть висит диск реальной Луны, 
Я хочу буду с тобой, эти рыбы — одни хвастуны. 

Ты fishboy, а фишбои достойны любви океанской, 
Как колючий плавник ты несёшь ирокез хулиганский. 
Я читала, что людям престижно менять пол и вид, 
Почему бы тебе не предстать разновидностью рыб? 

Утверждают учёные: глупая рыба-луна 
Достигает по весу почти половину слона.

Слушая "Одинокого пастуха" 

Когда душою захандрю, 
С годами это стало часто, 
Я диск виниловый беру — 
Там есть вещица Джеймса Ласта. 

Вот завертелся чёрный круг 
Сейчас… сейчас… она – вторая! 
Шуршит игла… И — флейта вдруг! 
Я внемлю звукам, замирая… 

А звук то ровен, то дрожит, 
То очень нежно, то печально, 
Так удивительно звучит 
Над этой сказкой пасторальной! 

…Наш век и бешен и горласт 
И в этой самой круговерти 
Не покидай меня, Джеймс Ласт, 
И пастушок с волшебной флейтой …

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Как будто сказка ожила: 
в лесу на дом я набрела. 
В том доме старом 
по закоулкам бродят сны, 
в окно глазеет диск луны, 
слепит, как фара. 
За печкой прячется сверчок. 
Чуть застрекочет – и молчок – 
хранит секреты, 
чей это фартук из заплат, 
в каком углу запрятан клад, 
лежат монеты. 
И свет луны, и тайны жуть… 
Нежна интрига. 
Как мне постичь и не спугнуть 
дыханье мига?

Пусть будет пластинка 

Разлегся кот, на солнце нежась. 
Идёт старинное кино. 
Играет диск бессменно «Нежность», 
Глядит красавица в окно: 

Стать долговязая в фигуре, 
Заждался, трепетен, побрит, 
Внизу красавец курит, курит, 
Неуезжаемо стоит... 

Напрасно. Ждёт её возврата 
В дому уродец-скопидом... 
Хоть аргументов маловато, 
Зачем ей нужен этот дом. 

Проходят годы. Дети, внуки. 
Звучат пластинки голоса... 

Её потерянные руки... 
Её пропащие глаза...

Вот странный овощ: плоский, в форме диска - 
не репка, не турнепс и не редиска, 
он нежно-желтый, импортно-неместный... 
Дискуссии, однако, неуместны, 
тут важен дискурс! Или вы, простите, 
его дискредитировать хотите? 
Но он, скажу от первого лица, 
в солениях не хуже огурца, 
и вклад его (как закуси) весом! 
Пока ты трезв - запомни: па-тис-сон!

Слушая "Одинокого пастуха" 

Когда душою захандрю, 
С годами это стало часто, 
Я диск виниловый беру — 
Там есть вещица Джеймса Ласта. 

Вот завертелся чёрный круг 
Сейчас… сейчас… она – вторая! 
Шуршит игла… И — флейта вдруг! 
Я внемлю звукам, замирая… 

А звук то ровен, то дрожит, 
То очень нежно, то печально, 
Так удивительно звучит 
Над этой сказкой пасторальной! 

…Наш век и бешен и горласт 
И в этой самой круговерти 
Не покидай меня, Джеймс Ласт, 
И пастушок с волшебной флейтой …

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.

Пластинки граммофонной диск 
В который раз кружи́т шершаво – 
И для меня опять, на бис, 
Поёт любимый Окуджава. 

Про виноградную лозу 
И с нежностью к девице Да́ли. 
Про жизни простенькой красу, 
Где столько счастья и печали. 

И пусть пластинка с хрипотцой, 
А граммофон на ладан дышит, 
Мне так комфортно здесь одной – 
Под звёздами. На даче. В Крышах.

На грани, или Латентный маньяк мануальщик Костик 

       Представляешь, мануальщика зовут Костик; костоправ Костик... (Из разговора) 

Одноврéменно и нежно, 
и решительно прижав 
к топчану ее, неспешно 
правит диски костоправ. 

У него такие руки, 
что взбрыкнуться не с руки; 
он бы мог легко со скуки 
раздавить ей позвонки. 

Он проходит спину, шею, 
снова спину, локти гнет. 
Долго трудится над нею. 
Постоит, перевернет. 

Снова скрутит. Мнется возле. 
Все надежно, по уму... 

Но сломать девице кости 
ох как хочется ему!

Рыба-луна 

Я люблю полежать на боку у поверхности моря. 
Я - морская луна, я не знаю ни страха, ни горя. 
Миллионы икринок моих разлетелись, как звёзды в ночи. 
Я почти без мозгов. Хочешь - спинку веслом щекочи. 

Хочешь — вместе нырнём в эти южные, нежные воды, 
В глубину подгребём, мы ведь оба с тобой тихоходы, 
Над разделом двух фаз пусть висит диск реальной Луны, 
Я хочу буду с тобой, эти рыбы — одни хвастуны. 

Ты fishboy, а фишбои достойны любви океанской, 
Как колючий плавник ты несёшь ирокез хулиганский. 
Я читала, что людям престижно менять пол и вид, 
Почему бы тебе не предстать разновидностью рыб? 

Утверждают учёные: глупая рыба-луна 
Достигает по весу почти половину слона.

Блудный июнь 

Ситец ночи к рассвету совсем поблёк, 
Сбился простынью в правом углу окна. 
Сто туманов свернулись в густой творог 
У озёрного масляного блина. 
Ватным диском Луны вытирая рот, 
Зацелованный вишней в шальной ночи, 
Мальчик-лето ласкает Земли живот 
С нерастраченной нежностью всех мужчин.

Приди в четверг 

Мы много лет встречаемся по средам. 
Приди в четверг, застань меня врасплох 
в квадрате кухни, паром перегретом, 
во дворике, где август пересох. 
Схвати, чтоб я по-бабьи завизжала 
испуганно, от радости, как все, 
чтоб щёки от нахлынувшего жара 
горели, как закаты в Туапсе. 
Чтоб в стены четверга проникла нежность, 
и диск вселенной вздрогнул от помех. 
Есть в формуле греха одна погрешность, 
прощающая каждого и всех. 
Нарушь каноны, правила и квоты. 
Что для тебя привычная среда? 
Приди в четверг, останься до субботы, 
до осени, до марта, навсегда.