Тебе купила сумку - нет лучше,
а ты, неблагодарный, молчишь!
Тут можно к карабину на ручке
пристёгивать от дома ключи.
Смотри, вот здесь - кармашки из кожи:
в центральный лезет банка с едой,
а в правый мы таблетки положим,
ведь левый - для бутылки с водой.
Ну что хвостом, бессовестный, машешь,
не нравится тебе? Чем плоха?
Смотри, как там удобно, дурашка!
Со мной поедешь в ней отдыхать.

Я жила и ждала телеграмму: Лечу. Андрей.
Это значит, что ты проездом, на пару дней.
Это значит, что ты, устав от пустынь и гор,
отдохнёшь и потом уедешь опять на год.
Приезжал – весёлый, счастливый, большой, родной,
все дороги ведут не вперёд, а назад – домой.
Раздевался, долго стоял у входной двери,
отдавал рюкзак, говорил: всё тебе, бери…

Я брала рюкзак, доставала морской песок,
разряжённый воздух с чужих ледяных высот,
лепестки в конверте с пометками: эдельвейс,
тамариск, вербена… билет на вчерашний рейс,
чешую от рыбы, засохшую стрекозу,
невесомый камень, потрескавшийся сосуд.
Я вдыхала воздух дурманящий и сырой,
и ждала, что скажешь: послушай, езжай со мной.

Я хватала время и прятала по углам,
Но оно дышало и тикало тут и там,
Удержать тебя, привязать навсегда – никак.
Ты однажды встал, и ушёл. И забрал рюкзак.

Я жила и ждала телеграмму: Лечу. Андрей.
Это значит, что ты проездом, на пару дней.
Это значит, что ты, устав от пустынь и гор,
отдохнёшь и потом уедешь опять на год.
Приезжал – весёлый, счастливый, большой, родной,
все дороги ведут не вперёд, а назад – домой.
Раздевался, долго стоял у входной двери,
отдавал рюкзак, говорил: всё тебе, бери…

Я брала рюкзак, доставала морской песок,
разряжённый воздух с чужих ледяных высот,
лепестки в конверте с пометками: эдельвейс,
тамариск, вербена… билет на вчерашний рейс,
чешую от рыбы, засохшую стрекозу,
невесомый камень, потрескавшийся сосуд.
Я вдыхала воздух дурманящий и сырой,
и ждала, что скажешь: послушай, езжай со мной.

Я хватала время и прятала по углам,
Но оно дышало и тикало тут и там,
Удержать тебя, привязать навсегда – никак.
Ты однажды встал, и ушёл. И забрал рюкзак.

Этот старый портфель мне оставил мой муж -графоман;
Он ушел. Он с другой; это все, что на память осталось;
Куча старых квитанций, пустой кошелек и роман
И обрывок письма - тех пишут в расчете на жалость.

Муж добился успеха: он нынче изрядно богат,
Проживает у моря, в большой беломраморной вилле;
Та, другая, его подновила и усыновила:
И рассказы его и романы его - нарасхват!

Я порой их читаю: в них нет романтичных пустот;
Героиня прекрасна и лжива: характер из стали.
А писатель плохой ли, хороший невольно зеркалит.
Обстановку, любимых, мозаику мелких забот...

Ох уж эти забот, вот мне бы немножко таких!
Ведь в карманах моих прежний ветер по-прежнему свищет,
А недавно в мое потерявшее прелесть жилище
Постучались агенты. Пришли за романом. От них...

Там в забытом романе чуть видимый отблеск звезды,
И нелепая девушка - помесь меня и Ассоли.
Я не помню тугих парусов. Помню только мозоли,
Помню злую тоску беспросветно-унылой нужды.

Если время пластами, то это - отвергнутый пласт.
Все равно я его не отдам: пусть сулят миллионы.
Неумелые строки диктуют для жизни законы:
Героиня романа за деньги его не отдаст.

Тебе купила сумку - нет лучше,
а ты, неблагодарный, молчишь!
Тут можно к карабину на ручке
пристёгивать от дома ключи.
Смотри, вот здесь - кармашки из кожи:
в центральный лезет банка с едой,
а в правый мы таблетки положим,
ведь левый - для бутылки с водой.
Ну что хвостом, бессовестный, машешь,
не нравится тебе? Чем плоха?
Смотри, как там удобно, дурашка!
Со мной поедешь в ней отдыхать.

Я жила и ждала телеграмму: Лечу. Андрей.
Это значит, что ты проездом, на пару дней.
Это значит, что ты, устав от пустынь и гор,
отдохнёшь и потом уедешь опять на год.
Приезжал – весёлый, счастливый, большой, родной,
все дороги ведут не вперёд, а назад – домой.
Раздевался, долго стоял у входной двери,
отдавал рюкзак, говорил: всё тебе, бери…

Я брала рюкзак, доставала морской песок,
разряжённый воздух с чужих ледяных высот,
лепестки в конверте с пометками: эдельвейс,
тамариск, вербена… билет на вчерашний рейс,
чешую от рыбы, засохшую стрекозу,
невесомый камень, потрескавшийся сосуд.
Я вдыхала воздух дурманящий и сырой,
и ждала, что скажешь: послушай, езжай со мной.

Я хватала время и прятала по углам,
Но оно дышало и тикало тут и там,
Удержать тебя, привязать навсегда – никак.
Ты однажды встал, и ушёл. И забрал рюкзак.

Ты обещал зайти. Я точно помню.
Не знаю, впрочем, помнишь ли и ты?
Багряным сном на пристань-подоконник
Причалят паруса – твои цветы.
С собою принесёшь холодный ветер,
Увязший словно в сети в волосах.
Его освобождая незаметно,
Увижу целый мир в твоих глазах:
Дома, дороги, люди, магазины,
Далёких станций тусклые огни,
Густой туман бесед – пустых и длинных,
Прохожего, плетущегося вниз…
Мои слова, как узники на зоне -
Застрянут на ужасно долгий срок,
Титаником идя ко дну - утонут.
Сорвутся, как осиновый листок.

Но ты меня обнимешь и под кожей
Неслышно зазвонят колокола!
Пусть, хоть и не сказал когда, но всё же –
Ты обещал…
И я тебя ждала.

Я жила и ждала телеграмму: Лечу. Андрей.
Это значит, что ты проездом, на пару дней.
Это значит, что ты, устав от пустынь и гор,
отдохнёшь и потом уедешь опять на год.
Приезжал – весёлый, счастливый, большой, родной,
все дороги ведут не вперёд, а назад – домой.
Раздевался, долго стоял у входной двери,
отдавал рюкзак, говорил: всё тебе, бери…

Я брала рюкзак, доставала морской песок,
разряжённый воздух с чужих ледяных высот,
лепестки в конверте с пометками: эдельвейс,
тамариск, вербена… билет на вчерашний рейс,
чешую от рыбы, засохшую стрекозу,
невесомый камень, потрескавшийся сосуд.
Я вдыхала воздух дурманящий и сырой,
и ждала, что скажешь: послушай, езжай со мной.

Я хватала время и прятала по углам,
Но оно дышало и тикало тут и там,
Удержать тебя, привязать навсегда – никак.
Ты однажды встал, и ушёл. И забрал рюкзак.

1. Всё аккуратно разложено тут по карманчикам.
Деньги, визитки, права, от машины ключи.
Это борсетка серьёзного мужа - не мальчика.
Он позвони́т и всегда догово́р заключи́т.

2. Водки пузырь (не скучать же в дороге) и
снедь немудрёная, книжка, бельё да кроссворд.
Этот портфельчик потрёпанный видывал многое.
Командировки, плацкарты... неведом комфорт.

3. Чипсы, кроссовки, кусок бутерброда вчерашнего -
всё перемешано. Нужного и не найдёшь -
У рюкзачка развесёлая жизнь бесшабашная.
(Старый рюкзак смотрит искоса: "Эх, молодёжь.")

А у бродяги - карманы. А в них - ни шиша.
Только за крошки с блохою сражается вша

Не люблю чужие сумки трогать.
Отучилась. Сумки – это мы...
Всё равно, что прячется в карманах.
Люди, что прозрачные дымы.
Ты давно от мира залогинен,
Но представить кто ты... мы немы.
Приоткрою сумку – всё подобно!
Можно делать список без кавык:
есть расчёска, маска, зубочистка.
Пропуск, проездной, пакет( халвы)
Авторучка, папка документов,
Портмоне, и ба! па-де-труа!
Лучше б он подальше это прятал...
Открывалка, новый органайзер,
Освежитель – мятный для себя.
Ближе всех – айфон, ключи, очки
Это всё…
…Билет, ого! Духи.
Аромат не мой.
Вот зачем представила опять...
Ты чужой, портфель чужой, уйди…

Этот старый портфель мне оставил мой муж -графоман;
Он ушел. Он с другой; это все, что на память осталось;
Куча старых квитанций, пустой кошелек и роман
И обрывок письма - тех пишут в расчете на жалость.

Муж добился успеха: он нынче изрядно богат,
Проживает у моря, в большой беломраморной вилле;
Та, другая, его подновила и усыновила:
И рассказы его и романы его - нарасхват!

Я порой их читаю: в них нет романтичных пустот;
Героиня прекрасна и лжива: характер из стали.
А писатель плохой ли, хороший невольно зеркалит.
Обстановку, любимых, мозаику мелких забот...

Ох уж эти забот, вот мне бы немножко таких!
Ведь в карманах моих прежний ветер по-прежнему свищет,
А недавно в мое потерявшее прелесть жилище
Постучались агенты. Пришли за романом. От них...

Там в забытом романе чуть видимый отблеск звезды,
И нелепая девушка - помесь меня и Ассоли.
Я не помню тугих парусов. Помню только мозоли,
Помню злую тоску беспросветно-унылой нужды.

Если время пластами, то это - отвергнутый пласт.
Все равно я его не отдам: пусть сулят миллионы.
Неумелые строки диктуют для жизни законы:
Героиня романа за деньги его не отдаст.

Тебе купила сумку - нет лучше,
а ты, неблагодарный, молчишь!
Тут можно к карабину на ручке
пристёгивать от дома ключи.
Смотри, вот здесь - кармашки из кожи:
в центральный лезет банка с едой,
а в правый мы таблетки положим,
ведь левый - для бутылки с водой.
Ну что хвостом, бессовестный, машешь,
не нравится тебе? Чем плоха?
Смотри, как там удобно, дурашка!
Со мной поедешь в ней отдыхать.

Сумка – зеркало души. Что лежит у внука?
Из еды – одни шиши, вот какая штука.
Правда, крошки есть. Ура! Значит, не голодным
Ни сегодня, ни вчера был родной негодник.

Дальше что? Пустой пакет, грязный, как с помойки.
Навести бы марафет. Только ж запах стойкий.
Ладно, выброшу и всё! Дальше разберёмся!
О, а это кто засох? «Здравствуй!» – для знакомства.

Не ответил таракан, сплюснутый и жалкий.
За подкладочную ткань влезла зажигалка.
В боковом кармане – ух! – вижу сигареты,
Надо б пару оплеух подарить за это.

Но пока внучонок спит, надо всё уладить.
Поменяю реквизит, изыму всю гадость.
Жвачек, яблок и конфет положу я в сумку.
Стынет на столе омлет.
– Просыпайся, Умка.

1. Всё аккуратно разложено тут по карманчикам.
Деньги, визитки, права, от машины ключи.
Это борсетка серьёзного мужа - не мальчика.
Он позвони́т и всегда догово́р заключи́т.

2. Водки пузырь (не скучать же в дороге) и
снедь немудрёная, книжка, бельё да кроссворд.
Этот портфельчик потрёпанный видывал многое.
Командировки, плацкарты... неведом комфорт.

3. Чипсы, кроссовки, кусок бутерброда вчерашнего -
всё перемешано. Нужного и не найдёшь -
У рюкзачка развесёлая жизнь бесшабашная.
(Старый рюкзак смотрит искоса: "Эх, молодёжь.")

А у бродяги - карманы. А в них - ни шиша.
Только за крошки с блохою сражается вша

Ходят женщины. На скутере
Пролетаю быстро мимо я.
Сумки – тощие, раздутые...
Представляю содержимое.
Кошелёк со всей наличностью.
Фотографии семейные –
Без малейшей эротичности.
В свёртке – зёрнышки кофейные:
Пожуёт, не будет запаха
Поцелуя незнакомого.
Капли, что давно не капала.
Два рецепта бабки ромовой.
Косметичка – обязательно,
В ней набор необходимого...
Быстрый, собранный, внимательный
Пролетаю быстро мимо я,
И с плеча срываю сумочку!
И - помчался что есть мочи я,
Полетел по закоулочкам.
Берегите сумки, прочие.

Я жила и ждала телеграмму: Лечу. Андрей.
Это значит, что ты проездом, на пару дней.
Это значит, что ты, устав от пустынь и гор,
отдохнёшь и потом уедешь опять на год.
Приезжал – весёлый, счастливый, большой, родной,
все дороги ведут не вперёд, а назад – домой.
Раздевался, долго стоял у входной двери,
отдавал рюкзак, говорил: всё тебе, бери…

Я брала рюкзак, доставала морской песок,
разряжённый воздух с чужих ледяных высот,
лепестки в конверте с пометками: эдельвейс,
тамариск, вербена… билет на вчерашний рейс,
чешую от рыбы, засохшую стрекозу,
невесомый камень, потрескавшийся сосуд.
Я вдыхала воздух дурманящий и сырой,
и ждала, что скажешь: послушай, езжай со мной.

Я хватала время и прятала по углам,
Но оно дышало и тикало тут и там,
Удержать тебя, привязать навсегда – никак.
Ты однажды встал, и ушёл. И забрал рюкзак.

Ты обещал зайти. Я точно помню.
Не знаю, впрочем, помнишь ли и ты?
Багряным сном на пристань-подоконник
Причалят паруса – твои цветы.
С собою принесёшь холодный ветер,
Увязший словно в сети в волосах.
Его освобождая незаметно,
Увижу целый мир в твоих глазах:
Дома, дороги, люди, магазины,
Далёких станций тусклые огни,
Густой туман бесед – пустых и длинных,
Прохожего, плетущегося вниз…
Мои слова, как узники на зоне -
Застрянут на ужасно долгий срок,
Титаником идя ко дну - утонут.
Сорвутся, как осиновый листок.

Но ты меня обнимешь и под кожей
Неслышно зазвонят колокола!
Пусть, хоть и не сказал когда, но всё же –
Ты обещал…
И я тебя ждала.

Этот старый портфель мне оставил мой муж -графоман;
Он ушел. Он с другой; это все, что на память осталось;
Куча старых квитанций, пустой кошелек и роман
И обрывок письма - тех пишут в расчете на жалость.

Муж добился успеха: он нынче изрядно богат,
Проживает у моря, в большой беломраморной вилле;
Та, другая, его подновила и усыновила:
И рассказы его и романы его - нарасхват!

Я порой их читаю: в них нет романтичных пустот;
Героиня прекрасна и лжива: характер из стали.
А писатель плохой ли, хороший невольно зеркалит.
Обстановку, любимых, мозаику мелких забот...

Ох уж эти забот, вот мне бы немножко таких!
Ведь в карманах моих прежний ветер по-прежнему свищет,
А недавно в мое потерявшее прелесть жилище
Постучались агенты. Пришли за романом. От них...

Там в забытом романе чуть видимый отблеск звезды,
И нелепая девушка - помесь меня и Ассоли.
Я не помню тугих парусов. Помню только мозоли,
Помню злую тоску беспросветно-унылой нужды.

Если время пластами, то это - отвергнутый пласт.
Все равно я его не отдам: пусть сулят миллионы.
Неумелые строки диктуют для жизни законы:
Героиня романа за деньги его не отдаст.

Ходят женщины. На скутере
Пролетаю быстро мимо я.
Сумки – тощие, раздутые...
Представляю содержимое.
Кошелёк со всей наличностью.
Фотографии семейные –
Без малейшей эротичности.
В свёртке – зёрнышки кофейные:
Пожуёт, не будет запаха
Поцелуя незнакомого.
Капли, что давно не капала.
Два рецепта бабки ромовой.
Косметичка – обязательно,
В ней набор необходимого...
Быстрый, собранный, внимательный
Пролетаю быстро мимо я,
И с плеча срываю сумочку!
И - помчался что есть мочи я,
Полетел по закоулочкам.
Берегите сумки, прочие.

Я жила и ждала телеграмму: Лечу. Андрей.
Это значит, что ты проездом, на пару дней.
Это значит, что ты, устав от пустынь и гор,
отдохнёшь и потом уедешь опять на год.
Приезжал – весёлый, счастливый, большой, родной,
все дороги ведут не вперёд, а назад – домой.
Раздевался, долго стоял у входной двери,
отдавал рюкзак, говорил: всё тебе, бери…

Я брала рюкзак, доставала морской песок,
разряжённый воздух с чужих ледяных высот,
лепестки в конверте с пометками: эдельвейс,
тамариск, вербена… билет на вчерашний рейс,
чешую от рыбы, засохшую стрекозу,
невесомый камень, потрескавшийся сосуд.
Я вдыхала воздух дурманящий и сырой,
и ждала, что скажешь: послушай, езжай со мной.

Я хватала время и прятала по углам,
Но оно дышало и тикало тут и там,
Удержать тебя, привязать навсегда – никак.
Ты однажды встал, и ушёл. И забрал рюкзак.

1. Всё аккуратно разложено тут по карманчикам.
Деньги, визитки, права, от машины ключи.
Это борсетка серьёзного мужа - не мальчика.
Он позвони́т и всегда догово́р заключи́т.

2. Водки пузырь (не скучать же в дороге) и
снедь немудрёная, книжка, бельё да кроссворд.
Этот портфельчик потрёпанный видывал многое.
Командировки, плацкарты... неведом комфорт.

3. Чипсы, кроссовки, кусок бутерброда вчерашнего -
всё перемешано. Нужного и не найдёшь -
У рюкзачка развесёлая жизнь бесшабашная.
(Старый рюкзак смотрит искоса: "Эх, молодёжь.")

А у бродяги - карманы. А в них - ни шиша.
Только за крошки с блохою сражается вша

Тебе купила сумку - нет лучше,
а ты, неблагодарный, молчишь!
Тут можно к карабину на ручке
пристёгивать от дома ключи.
Смотри, вот здесь - кармашки из кожи:
в центральный лезет банка с едой,
а в правый мы таблетки положим,
ведь левый - для бутылки с водой.
Ну что хвостом, бессовестный, машешь,
не нравится тебе? Чем плоха?
Смотри, как там удобно, дурашка!
Со мной поедешь в ней отдыхать.

Сумка – зеркало души. Что лежит у внука?
Из еды – одни шиши, вот какая штука.
Правда, крошки есть. Ура! Значит, не голодным
Ни сегодня, ни вчера был родной негодник.

Дальше что? Пустой пакет, грязный, как с помойки.
Навести бы марафет. Только ж запах стойкий.
Ладно, выброшу и всё! Дальше разберёмся!
О, а это кто засох? «Здравствуй!» – для знакомства.

Не ответил таракан, сплюснутый и жалкий.
За подкладочную ткань влезла зажигалка.
В боковом кармане – ух! – вижу сигареты,
Надо б пару оплеух подарить за это.

Но пока внучонок спит, надо всё уладить.
Поменяю реквизит, изыму всю гадость.
Жвачек, яблок и конфет положу я в сумку.
Стынет на столе омлет.
– Просыпайся, Умка.

Задумалась. О важном... Для тебя...
О прошлом, и, конечно, настоящем.
Возможно, я потрачу время зря,
Но говорят, что ищущий обрящет.
Не хочешь говорить? Ну что ж...
Хотя бы вспомни значимые вещи.
Что носишь в сумке. Как это не трожь?
Я сон видала. Думаю, что вещий.
С тобой торопимся и грузим чемодан.
На поезд. А я свой багаж не вижу.
Забыла, не найду. Вокруг - бурьян.
Молчишь ты, но я чувствую, обижен.
И вдруг узрела сумочку свою
На крыше дома, той многоэтажки,
В которой ты шепнул тогда "люблю".
Так счастлив был и даже обезбашен.
Подумала "А нужен этот скарб?"
Пусть лучше путь. Без бремени и вместе.
Все глупости? Я думаю, ты прав.
А сумка у тебя немного весит...
Хранишь там что? Ключи и кошелек.
И пачку важных точно документов.
От матери иконку... Был бы прок...
И книжечку для записи моментов.
Значительных иль просто мысли вслух?
Тогда к чему засунуты листочки?
Чтоб выбросить? Пометки? Не для двух?
Я не читала это, между прочим.
Здесь ручка, карандаш. Зачем же?
Рисовать?
Но почему ты мне их не покажешь?
А это фото. Леночка и мать.
Их любишь. Помнишь. Знаю, это - важно.
Таблетки. Как давление, родной?
В порядке? Дай-ка все-таки измерю.
Чуть выше... Ты прости. Глуплю порой..
Я рада, что ты есть... По крайней мере...

Ты обещал зайти. Я точно помню.
Не знаю, впрочем, помнишь ли и ты?
Багряным сном на пристань-подоконник
Причалят паруса – твои цветы.
С собою принесёшь холодный ветер,
Увязший словно в сети в волосах.
Его освобождая незаметно,
Увижу целый мир в твоих глазах:
Дома, дороги, люди, магазины,
Далёких станций тусклые огни,
Густой туман бесед – пустых и длинных,
Прохожего, плетущегося вниз…
Мои слова, как узники на зоне -
Застрянут на ужасно долгий срок,
Титаником идя ко дну - утонут.
Сорвутся, как осиновый листок.

Но ты меня обнимешь и под кожей
Неслышно зазвонят колокола!
Пусть, хоть и не сказал когда, но всё же –
Ты обещал…
И я тебя ждала.

Я жила и ждала телеграмму: Лечу. Андрей.
Это значит, что ты проездом, на пару дней.
Это значит, что ты, устав от пустынь и гор,
отдохнёшь и потом уедешь опять на год.
Приезжал – весёлый, счастливый, большой, родной,
все дороги ведут не вперёд, а назад – домой.
Раздевался, долго стоял у входной двери,
отдавал рюкзак, говорил: всё тебе, бери…

Я брала рюкзак, доставала морской песок,
разряжённый воздух с чужих ледяных высот,
лепестки в конверте с пометками: эдельвейс,
тамариск, вербена… билет на вчерашний рейс,
чешую от рыбы, засохшую стрекозу,
невесомый камень, потрескавшийся сосуд.
Я вдыхала воздух дурманящий и сырой,
и ждала, что скажешь: послушай, езжай со мной.

Я хватала время и прятала по углам,
Но оно дышало и тикало тут и там,
Удержать тебя, привязать навсегда – никак.
Ты однажды встал, и ушёл. И забрал рюкзак.

Ты обещал зайти. Я точно помню.
Не знаю, впрочем, помнишь ли и ты?
Багряным сном на пристань-подоконник
Причалят паруса – твои цветы.
С собою принесёшь холодный ветер,
Увязший словно в сети в волосах.
Его освобождая незаметно,
Увижу целый мир в твоих глазах:
Дома, дороги, люди, магазины,
Далёких станций тусклые огни,
Густой туман бесед – пустых и длинных,
Прохожего, плетущегося вниз…
Мои слова, как узники на зоне -
Застрянут на ужасно долгий срок,
Титаником идя ко дну - утонут.
Сорвутся, как осиновый листок.

Но ты меня обнимешь и под кожей
Неслышно зазвонят колокола!
Пусть, хоть и не сказал когда, но всё же –
Ты обещал…
И я тебя ждала.

Этот старый портфель мне оставил мой муж -графоман;
Он ушел. Он с другой; это все, что на память осталось;
Куча старых квитанций, пустой кошелек и роман
И обрывок письма - тех пишут в расчете на жалость.

Муж добился успеха: он нынче изрядно богат,
Проживает у моря, в большой беломраморной вилле;
Та, другая, его подновила и усыновила:
И рассказы его и романы его - нарасхват!

Я порой их читаю: в них нет романтичных пустот;
Героиня прекрасна и лжива: характер из стали.
А писатель плохой ли, хороший невольно зеркалит.
Обстановку, любимых, мозаику мелких забот...

Ох уж эти забот, вот мне бы немножко таких!
Ведь в карманах моих прежний ветер по-прежнему свищет,
А недавно в мое потерявшее прелесть жилище
Постучались агенты. Пришли за романом. От них...

Там в забытом романе чуть видимый отблеск звезды,
И нелепая девушка - помесь меня и Ассоли.
Я не помню тугих парусов. Помню только мозоли,
Помню злую тоску беспросветно-унылой нужды.

Если время пластами, то это - отвергнутый пласт.
Все равно я его не отдам: пусть сулят миллионы.
Неумелые строки диктуют для жизни законы:
Героиня романа за деньги его не отдаст.

Ходят женщины. На скутере
Пролетаю быстро мимо я.
Сумки – тощие, раздутые...
Представляю содержимое.
Кошелёк со всей наличностью.
Фотографии семейные –
Без малейшей эротичности.
В свёртке – зёрнышки кофейные:
Пожуёт, не будет запаха
Поцелуя незнакомого.
Капли, что давно не капала.
Два рецепта бабки ромовой.
Косметичка – обязательно,
В ней набор необходимого...
Быстрый, собранный, внимательный
Пролетаю быстро мимо я,
И с плеча срываю сумочку!
И - помчался что есть мочи я,
Полетел по закоулочкам.
Берегите сумки, прочие.

Тебе купила сумку - нет лучше,
а ты, неблагодарный, молчишь!
Тут можно к карабину на ручке
пристёгивать от дома ключи.
Смотри, вот здесь - кармашки из кожи:
в центральный лезет банка с едой,
а в правый мы таблетки положим,
ведь левый - для бутылки с водой.
Ну что хвостом, бессовестный, машешь,
не нравится тебе? Чем плоха?
Смотри, как там удобно, дурашка!
Со мной поедешь в ней отдыхать.

Я жила и ждала телеграмму: Лечу. Андрей.
Это значит, что ты проездом, на пару дней.
Это значит, что ты, устав от пустынь и гор,
отдохнёшь и потом уедешь опять на год.
Приезжал – весёлый, счастливый, большой, родной,
все дороги ведут не вперёд, а назад – домой.
Раздевался, долго стоял у входной двери,
отдавал рюкзак, говорил: всё тебе, бери…

Я брала рюкзак, доставала морской песок,
разряжённый воздух с чужих ледяных высот,
лепестки в конверте с пометками: эдельвейс,
тамариск, вербена… билет на вчерашний рейс,
чешую от рыбы, засохшую стрекозу,
невесомый камень, потрескавшийся сосуд.
Я вдыхала воздух дурманящий и сырой,
и ждала, что скажешь: послушай, езжай со мной.

Я хватала время и прятала по углам,
Но оно дышало и тикало тут и там,
Удержать тебя, привязать навсегда – никак.
Ты однажды встал, и ушёл. И забрал рюкзак.

Этот старый портфель мне оставил мой муж -графоман;
Он ушел. Он с другой; это все, что на память осталось;
Куча старых квитанций, пустой кошелек и роман
И обрывок письма - тех пишут в расчете на жалость.

Муж добился успеха: он нынче изрядно богат,
Проживает у моря, в большой беломраморной вилле;
Та, другая, его подновила и усыновила:
И рассказы его и романы его - нарасхват!

Я порой их читаю: в них нет романтичных пустот;
Героиня прекрасна и лжива: характер из стали.
А писатель плохой ли, хороший невольно зеркалит.
Обстановку, любимых, мозаику мелких забот...

Ох уж эти забот, вот мне бы немножко таких!
Ведь в карманах моих прежний ветер по-прежнему свищет,
А недавно в мое потерявшее прелесть жилище
Постучались агенты. Пришли за романом. От них...

Там в забытом романе чуть видимый отблеск звезды,
И нелепая девушка - помесь меня и Ассоли.
Я не помню тугих парусов. Помню только мозоли,
Помню злую тоску беспросветно-унылой нужды.

Если время пластами, то это - отвергнутый пласт.
Все равно я его не отдам: пусть сулят миллионы.
Неумелые строки диктуют для жизни законы:
Героиня романа за деньги его не отдаст.

Ходят женщины. На скутере
Пролетаю быстро мимо я.
Сумки – тощие, раздутые...
Представляю содержимое.
Кошелёк со всей наличностью.
Фотографии семейные –
Без малейшей эротичности.
В свёртке – зёрнышки кофейные:
Пожуёт, не будет запаха
Поцелуя незнакомого.
Капли, что давно не капала.
Два рецепта бабки ромовой.
Косметичка – обязательно,
В ней набор необходимого...
Быстрый, собранный, внимательный
Пролетаю быстро мимо я,
И с плеча срываю сумочку!
И - помчался что есть мочи я,
Полетел по закоулочкам.
Берегите сумки, прочие.

Сумка – зеркало души. Что лежит у внука?
Из еды – одни шиши, вот какая штука.
Правда, крошки есть. Ура! Значит, не голодным
Ни сегодня, ни вчера был родной негодник.

Дальше что? Пустой пакет, грязный, как с помойки.
Навести бы марафет. Только ж запах стойкий.
Ладно, выброшу и всё! Дальше разберёмся!
О, а это кто засох? «Здравствуй!» – для знакомства.

Не ответил таракан, сплюснутый и жалкий.
За подкладочную ткань влезла зажигалка.
В боковом кармане – ух! – вижу сигареты,
Надо б пару оплеух подарить за это.

Но пока внучонок спит, надо всё уладить.
Поменяю реквизит, изыму всю гадость.
Жвачек, яблок и конфет положу я в сумку.
Стынет на столе омлет.
– Просыпайся, Умка.

Задумалась. О важном... Для тебя...
О прошлом, и, конечно, настоящем.
Возможно, я потрачу время зря,
Но говорят, что ищущий обрящет.
Не хочешь говорить? Ну что ж...
Хотя бы вспомни значимые вещи.
Что носишь в сумке. Как это не трожь?
Я сон видала. Думаю, что вещий.
С тобой торопимся и грузим чемодан.
На поезд. А я свой багаж не вижу.
Забыла, не найду. Вокруг - бурьян.
Молчишь ты, но я чувствую, обижен.
И вдруг узрела сумочку свою
На крыше дома, той многоэтажки,
В которой ты шепнул тогда "люблю".
Так счастлив был и даже обезбашен.
Подумала "А нужен этот скарб?"
Пусть лучше путь. Без бремени и вместе.
Все глупости? Я думаю, ты прав.
А сумка у тебя немного весит...
Хранишь там что? Ключи и кошелек.
И пачку важных точно документов.
От матери иконку... Был бы прок...
И книжечку для записи моментов.
Значительных иль просто мысли вслух?
Тогда к чему засунуты листочки?
Чтоб выбросить? Пометки? Не для двух?
Я не читала это, между прочим.
Здесь ручка, карандаш. Зачем же?
Рисовать?
Но почему ты мне их не покажешь?
А это фото. Леночка и мать.
Их любишь. Помнишь. Знаю, это - важно.
Таблетки. Как давление, родной?
В порядке? Дай-ка все-таки измерю.
Чуть выше... Ты прости. Глуплю порой..
Я рада, что ты есть... По крайней мере...

Я жила и ждала телеграмму: Лечу. Андрей.
Это значит, что ты проездом, на пару дней.
Это значит, что ты, устав от пустынь и гор,
отдохнёшь и потом уедешь опять на год.
Приезжал – весёлый, счастливый, большой, родной,
все дороги ведут не вперёд, а назад – домой.
Раздевался, долго стоял у входной двери,
отдавал рюкзак, говорил: всё тебе, бери…

Я брала рюкзак, доставала морской песок,
разряжённый воздух с чужих ледяных высот,
лепестки в конверте с пометками: эдельвейс,
тамариск, вербена… билет на вчерашний рейс,
чешую от рыбы, засохшую стрекозу,
невесомый камень, потрескавшийся сосуд.
Я вдыхала воздух дурманящий и сырой,
и ждала, что скажешь: послушай, езжай со мной.

Я хватала время и прятала по углам,
Но оно дышало и тикало тут и там,
Удержать тебя, привязать навсегда – никак.
Ты однажды встал, и ушёл. И забрал рюкзак.

Тебе купила сумку - нет лучше,
а ты, неблагодарный, молчишь!
Тут можно к карабину на ручке
пристёгивать от дома ключи.
Смотри, вот здесь - кармашки из кожи:
в центральный лезет банка с едой,
а в правый мы таблетки положим,
ведь левый - для бутылки с водой.
Ну что хвостом, бессовестный, машешь,
не нравится тебе? Чем плоха?
Смотри, как там удобно, дурашка!
Со мной поедешь в ней отдыхать.

Я жила и ждала телеграмму: Лечу. Андрей.
Это значит, что ты проездом, на пару дней.
Это значит, что ты, устав от пустынь и гор,
отдохнёшь и потом уедешь опять на год.
Приезжал – весёлый, счастливый, большой, родной,
все дороги ведут не вперёд, а назад – домой.
Раздевался, долго стоял у входной двери,
отдавал рюкзак, говорил: всё тебе, бери…

Я брала рюкзак, доставала морской песок,
разряжённый воздух с чужих ледяных высот,
лепестки в конверте с пометками: эдельвейс,
тамариск, вербена… билет на вчерашний рейс,
чешую от рыбы, засохшую стрекозу,
невесомый камень, потрескавшийся сосуд.
Я вдыхала воздух дурманящий и сырой,
и ждала, что скажешь: послушай, езжай со мной.

Я хватала время и прятала по углам,
Но оно дышало и тикало тут и там,
Удержать тебя, привязать навсегда – никак.
Ты однажды встал, и ушёл. И забрал рюкзак.

Этот старый портфель мне оставил мой муж -графоман;
Он ушел. Он с другой; это все, что на память осталось;
Куча старых квитанций, пустой кошелек и роман
И обрывок письма - тех пишут в расчете на жалость.

Муж добился успеха: он нынче изрядно богат,
Проживает у моря, в большой беломраморной вилле;
Та, другая, его подновила и усыновила:
И рассказы его и романы его - нарасхват!

Я порой их читаю: в них нет романтичных пустот;
Героиня прекрасна и лжива: характер из стали.
А писатель плохой ли, хороший невольно зеркалит.
Обстановку, любимых, мозаику мелких забот...

Ох уж эти забот, вот мне бы немножко таких!
Ведь в карманах моих прежний ветер по-прежнему свищет,
А недавно в мое потерявшее прелесть жилище
Постучались агенты. Пришли за романом. От них...

Там в забытом романе чуть видимый отблеск звезды,
И нелепая девушка - помесь меня и Ассоли.
Я не помню тугих парусов. Помню только мозоли,
Помню злую тоску беспросветно-унылой нужды.

Если время пластами, то это - отвергнутый пласт.
Все равно я его не отдам: пусть сулят миллионы.
Неумелые строки диктуют для жизни законы:
Героиня романа за деньги его не отдаст.

У него нет сумки - говорит, что ему не нужна
прорва лишних вещей... Ищешь, роешь до дна,
а того, что нужно, не найдёшь, порой, и за час...
Он любит порядок, и не любит любопытных глаз.
Он никогда не теряет... в жизни не терял головы,
зато голову обязательно потеряете, дамы, вы,
поговорив даже полчаса
с эти мужчиной без сумки.

Этот старый портфель мне оставил мой муж -графоман;
Он ушел. Он с другой; это все, что на память осталось;
Куча старых квитанций, пустой кошелек и роман
И обрывок письма - тех пишут в расчете на жалость.

Муж добился успеха: он нынче изрядно богат,
Проживает у моря, в большой беломраморной вилле;
Та, другая, его подновила и усыновила:
И рассказы его и романы его - нарасхват!

Я порой их читаю: в них нет романтичных пустот;
Героиня прекрасна и лжива: характер из стали.
А писатель плохой ли, хороший невольно зеркалит.
Обстановку, любимых, мозаику мелких забот...

Ох уж эти забот, вот мне бы немножко таких!
Ведь в карманах моих прежний ветер по-прежнему свищет,
А недавно в мое потерявшее прелесть жилище
Постучались агенты. Пришли за романом. От них...

Там в забытом романе чуть видимый отблеск звезды,
И нелепая девушка - помесь меня и Ассоли.
Я не помню тугих парусов. Помню только мозоли,
Помню злую тоску беспросветно-унылой нужды.

Если время пластами, то это - отвергнутый пласт.
Все равно я его не отдам: пусть сулят миллионы.
Неумелые строки диктуют для жизни законы:
Героиня романа за деньги его не отдаст.

Ходят женщины. На скутере
Пролетаю быстро мимо я.
Сумки – тощие, раздутые...
Представляю содержимое.
Кошелёк со всей наличностью.
Фотографии семейные –
Без малейшей эротичности.
В свёртке – зёрнышки кофейные:
Пожуёт, не будет запаха
Поцелуя незнакомого.
Капли, что давно не капала.
Два рецепта бабки ромовой.
Косметичка – обязательно,
В ней набор необходимого...
Быстрый, собранный, внимательный
Пролетаю быстро мимо я,
И с плеча срываю сумочку!
И - помчался что есть мочи я,
Полетел по закоулочкам.
Берегите сумки, прочие.

1. Всё аккуратно разложено тут по карманчикам.
Деньги, визитки, права, от машины ключи.
Это борсетка серьёзного мужа - не мальчика.
Он позвони́т и всегда догово́р заключи́т.

2. Водки пузырь (не скучать же в дороге) и
снедь немудрёная, книжка, бельё да кроссворд.
Этот портфельчик потрёпанный видывал многое.
Командировки, плацкарты... неведом комфорт.

3. Чипсы, кроссовки, кусок бутерброда вчерашнего -
всё перемешано. Нужного и не найдёшь -
У рюкзачка развесёлая жизнь бесшабашная.
(Старый рюкзак смотрит искоса: "Эх, молодёжь.")

А у бродяги - карманы. А в них - ни шиша.
Только за крошки с блохою сражается вша

Ходят женщины. На скутере
Пролетаю быстро мимо я.
Сумки – тощие, раздутые...
Представляю содержимое.
Кошелёк со всей наличностью.
Фотографии семейные –
Без малейшей эротичности.
В свёртке – зёрнышки кофейные:
Пожуёт, не будет запаха
Поцелуя незнакомого.
Капли, что давно не капала.
Два рецепта бабки ромовой.
Косметичка – обязательно,
В ней набор необходимого...
Быстрый, собранный, внимательный
Пролетаю быстро мимо я,
И с плеча срываю сумочку!
И - помчался что есть мочи я,
Полетел по закоулочкам.
Берегите сумки, прочие.

Сумка – зеркало души. Что лежит у внука?
Из еды – одни шиши, вот какая штука.
Правда, крошки есть. Ура! Значит, не голодным
Ни сегодня, ни вчера был родной негодник.

Дальше что? Пустой пакет, грязный, как с помойки.
Навести бы марафет. Только ж запах стойкий.
Ладно, выброшу и всё! Дальше разберёмся!
О, а это кто засох? «Здравствуй!» – для знакомства.

Не ответил таракан, сплюснутый и жалкий.
За подкладочную ткань влезла зажигалка.
В боковом кармане – ух! – вижу сигареты,
Надо б пару оплеух подарить за это.

Но пока внучонок спит, надо всё уладить.
Поменяю реквизит, изыму всю гадость.
Жвачек, яблок и конфет положу я в сумку.
Стынет на столе омлет.
– Просыпайся, Умка.

Я жила и ждала телеграмму: Лечу. Андрей.
Это значит, что ты проездом, на пару дней.
Это значит, что ты, устав от пустынь и гор,
отдохнёшь и потом уедешь опять на год.
Приезжал – весёлый, счастливый, большой, родной,
все дороги ведут не вперёд, а назад – домой.
Раздевался, долго стоял у входной двери,
отдавал рюкзак, говорил: всё тебе, бери…

Я брала рюкзак, доставала морской песок,
разряжённый воздух с чужих ледяных высот,
лепестки в конверте с пометками: эдельвейс,
тамариск, вербена… билет на вчерашний рейс,
чешую от рыбы, засохшую стрекозу,
невесомый камень, потрескавшийся сосуд.
Я вдыхала воздух дурманящий и сырой,
и ждала, что скажешь: послушай, езжай со мной.

Я хватала время и прятала по углам,
Но оно дышало и тикало тут и там,
Удержать тебя, привязать навсегда – никак.
Ты однажды встал, и ушёл. И забрал рюкзак.

Этот старый портфель мне оставил мой муж -графоман;
Он ушел. Он с другой; это все, что на память осталось;
Куча старых квитанций, пустой кошелек и роман
И обрывок письма - тех пишут в расчете на жалость.

Муж добился успеха: он нынче изрядно богат,
Проживает у моря, в большой беломраморной вилле;
Та, другая, его подновила и усыновила:
И рассказы его и романы его - нарасхват!

Я порой их читаю: в них нет романтичных пустот;
Героиня прекрасна и лжива: характер из стали.
А писатель плохой ли, хороший невольно зеркалит.
Обстановку, любимых, мозаику мелких забот...

Ох уж эти забот, вот мне бы немножко таких!
Ведь в карманах моих прежний ветер по-прежнему свищет,
А недавно в мое потерявшее прелесть жилище
Постучались агенты. Пришли за романом. От них...

Там в забытом романе чуть видимый отблеск звезды,
И нелепая девушка - помесь меня и Ассоли.
Я не помню тугих парусов. Помню только мозоли,
Помню злую тоску беспросветно-унылой нужды.

Если время пластами, то это - отвергнутый пласт.
Все равно я его не отдам: пусть сулят миллионы.
Неумелые строки диктуют для жизни законы:
Героиня романа за деньги его не отдаст.

Я жила и ждала телеграмму: Лечу. Андрей.
Это значит, что ты проездом, на пару дней.
Это значит, что ты, устав от пустынь и гор,
отдохнёшь и потом уедешь опять на год.
Приезжал – весёлый, счастливый, большой, родной,
все дороги ведут не вперёд, а назад – домой.
Раздевался, долго стоял у входной двери,
отдавал рюкзак, говорил: всё тебе, бери…

Я брала рюкзак, доставала морской песок,
разряжённый воздух с чужих ледяных высот,
лепестки в конверте с пометками: эдельвейс,
тамариск, вербена… билет на вчерашний рейс,
чешую от рыбы, засохшую стрекозу,
невесомый камень, потрескавшийся сосуд.
Я вдыхала воздух дурманящий и сырой,
и ждала, что скажешь: послушай, езжай со мной.

Я хватала время и прятала по углам,
Но оно дышало и тикало тут и там,
Удержать тебя, привязать навсегда – никак.
Ты однажды встал, и ушёл. И забрал рюкзак.

1. Всё аккуратно разложено тут по карманчикам.
Деньги, визитки, права, от машины ключи.
Это борсетка серьёзного мужа - не мальчика.
Он позвони́т и всегда догово́р заключи́т.

2. Водки пузырь (не скучать же в дороге) и
снедь немудрёная, книжка, бельё да кроссворд.
Этот портфельчик потрёпанный видывал многое.
Командировки, плацкарты... неведом комфорт.

3. Чипсы, кроссовки, кусок бутерброда вчерашнего -
всё перемешано. Нужного и не найдёшь -
У рюкзачка развесёлая жизнь бесшабашная.
(Старый рюкзак смотрит искоса: "Эх, молодёжь.")

А у бродяги - карманы. А в них - ни шиша.
Только за крошки с блохою сражается вша

Этот старый портфель мне оставил мой муж -графоман;
Он ушел. Он с другой; это все, что на память осталось;
Куча старых квитанций, пустой кошелек и роман
И обрывок письма - тех пишут в расчете на жалость.

Муж добился успеха: он нынче изрядно богат,
Проживает у моря, в большой беломраморной вилле;
Та, другая, его подновила и усыновила:
И рассказы его и романы его - нарасхват!

Я порой их читаю: в них нет романтичных пустот;
Героиня прекрасна и лжива: характер из стали.
А писатель плохой ли, хороший невольно зеркалит.
Обстановку, любимых, мозаику мелких забот...

Ох уж эти забот, вот мне бы немножко таких!
Ведь в карманах моих прежний ветер по-прежнему свищет,
А недавно в мое потерявшее прелесть жилище
Постучались агенты. Пришли за романом. От них...

Там в забытом романе чуть видимый отблеск звезды,
И нелепая девушка - помесь меня и Ассоли.
Я не помню тугих парусов. Помню только мозоли,
Помню злую тоску беспросветно-унылой нужды.

Если время пластами, то это - отвергнутый пласт.
Все равно я его не отдам: пусть сулят миллионы.
Неумелые строки диктуют для жизни законы:
Героиня романа за деньги его не отдаст.