Истина изменчива, как кожа. 
Хитро наведёте макияж, 
Сможете продать её дороже, 
Словом – не обманешь, не продашь. 
Истина умрёт от унижения, 
Но о чём храните вы печаль? 
Будет и почёт, и уважение, 
А ещё – посмертная медаль. 

Дороже брачных уз 

Тьмы низких истин мне дороже 
Нас возвышающий обман. 
А.С.Пушкин 

Медаль луны на острие старинной башни. 
Присела жаба в гранд плие. Зашелся в кашле 
пятнистый филин и примолк, узрев добычу. 
Осоки гибкой нежный шёлк шумит привычно. 
Нам хорошо, сидим вдвоём. Нам просто чУдно. 
На коже тоненько поёт комар приблудный. 
Наш неустойчивый союз так бескорыстен! 
Он нам дороже брачных уз и "низких истин".

Фонарь качался на ветру... 

Седая кожа старого двора 
ещё дышала и ловила звёзды. 
Фонарь качался на ветру, и воздух 
кружил медали света до утра. 

А ты спала, умаявшись от дел. 
Без истин, смыслов и вопросов вечных. 
Чуть-чуть дрожали голубые веки. 
В окошко май снежинками летел...

Безвременье 

У безвременья сотни имён да лиц, 
только истина всё же пока одна: 
забывать о былом, не искать границ. 
Доверяя мгновеньям, ветрам и снам, 
просто плыть по теченью (без масок, ласт). 
Нет отныне ни радостей, ни обид: 
у медали одна сторона – «сейчас», 
а душа – это чистая руна Вирд. 

Надо мною небес светло-синий плат. 
Кто я ? – облако, чайка. А может, снег? 
За спиною – вода, нежной ряски прядь. 
Кто теперь я? – песчинка на зыбком дне. 
Превращаюсь то в дождь, то в закатный зной. 
Кожей чувствую звёзды, ночную мглу. 

Ты меня не ищи… 
Чтобы стать собой, 
я пробуду в безвременье 
много лун.

Сгибание металлов 

Силой мысли можно согнуть металл – 
я ношу эту истину, как медаль. 
Соберусь – и точно улучшу мир! 
А пока сократил свой подкожный жир. 
И, когда мой тесть за столом уснул, 
я одной силой мысли расклеил стул... 
Мог бы ложки-вилки погнуть сполна, 
но с посудой шутить не велит жена.

Очаг 

Сколько ещё нам времени отведут? 
Каждое слово жадно впитала кожей. 
Эй, кто там пишет по-белому на роду? 
...благослови нас, Боже. 

Необъяснима истина — вот она, 
в крестоплетенье пальцев. 
Свищет за стенами, бесится сатана — 
в дом не ворваться. 

Я — у тебя, а ты — у меня в груди, 
красный огонь в камине, 
музыка ветра болтается — 
динь, динь, динь... 

Запах малины 
толчёной, медовых снов, 
свежей золы рассвета... 
Нам за отвагу медали готовят, Ной, 

райского цвета.

Истина врастает в кожу, cоль земная жжёт виски. 
Бродит мир в дыму, как дрожжи, солнце как медаль блестит. 
Даже если я и знаю, вряд ли мне поверит кто, 
Истина всегда – по краю. Пусть не верят, но зато, 
Может, оглянуться смогут, и поймут, что правда есть 
в том, что отражает глобус: днём на нём огней не счесть, 
А синдром «горячих точек» снова бьёт морзянкой «SOS». 
Смерти продолженье прочит то, что выжить довелось, 
Словно чип заразный встроен в тех, кто не забыл войну… 

Месть, она того не стоит, чтобы мир перевернуть. 
… Тайное не стало явным, выжжено клеймом клеймо, 
Небо закрывает ставни. Очередь стрелять за мной.

Дороже брачных уз 

Тьмы низких истин мне дороже 
Нас возвышающий обман. 
А.С.Пушкин 

Медаль луны на острие старинной башни. 
Присела жаба в гранд плие. Зашелся в кашле 
пятнистый филин и примолк, узрев добычу. 
Осоки гибкой нежный шёлк шумит привычно. 
Нам хорошо, сидим вдвоём. Нам просто чУдно. 
На коже тоненько поёт комар приблудный. 
Наш неустойчивый союз так бескорыстен! 
Он нам дороже брачных уз и "низких истин".

Фонарь качался на ветру... 

Седая кожа старого двора 
ещё дышала и ловила звёзды. 
Фонарь качался на ветру, и воздух 
кружил медали света до утра. 

А ты спала, умаявшись от дел. 
Без истин, смыслов и вопросов вечных. 
Чуть-чуть дрожали голубые веки. 
В окошко май снежинками летел...

Истина изменчива, как кожа. 
Хитро наведёте макияж, 
Сможете продать её дороже, 
Словом – не обманешь, не продашь. 
Истина умрёт от унижения, 
Но о чём храните вы печаль? 
Будет и почёт, и уважение, 
А ещё – посмертная медаль. 

Фонарь качался на ветру... 

Седая кожа старого двора 
ещё дышала и ловила звёзды. 
Фонарь качался на ветру, и воздух 
кружил медали света до утра. 

А ты спала, умаявшись от дел. 
Без истин, смыслов и вопросов вечных. 
Чуть-чуть дрожали голубые веки. 
В окошко май снежинками летел...

На всех отличников похожий 
Я так старался, лез из кожи, 
Чтоб заслужить медаль, 
Забыв и танцы, и походы - 
Всё школьным знаниям в угоду... 
Так лет прошедших жаль! 

А мой дружок, парнишка бойкий, 
Не поднимался выше тройки, 
Его расчёт был прост: 
Женился на Петровой Клавке 
(Её отец работал в Главке), 
Пошёл мгновенно в рост. 

Теперь он важный чрезвычайно: высокий пост, большой начальник, 
Указы пишет мне. 
А просто вечером с папашкой он опрокидывал рюмашку, 
Ведь истина - в вине! 

Пойми, тем истина дороже, 
Чем незаслуженней медаль. 
И пусть награды где-то жаль, 
Зато краснеть не будет кожа! 

Дороже брачных уз 

Тьмы низких истин мне дороже 
Нас возвышающий обман. 
А.С.Пушкин 

Медаль луны на острие старинной башни. 
Присела жаба в гранд плие. Зашелся в кашле 
пятнистый филин и примолк, узрев добычу. 
Осоки гибкой нежный шёлк шумит привычно. 
Нам хорошо, сидим вдвоём. Нам просто чУдно. 
На коже тоненько поёт комар приблудный. 
Наш неустойчивый союз так бескорыстен! 
Он нам дороже брачных уз и "низких истин".

Фонарь качался на ветру... 

Седая кожа старого двора 
ещё дышала и ловила звёзды. 
Фонарь качался на ветру, и воздух 
кружил медали света до утра. 

А ты спала, умаявшись от дел. 
Без истин, смыслов и вопросов вечных. 
Чуть-чуть дрожали голубые веки. 
В окошко май снежинками летел...

Настоящему псу 


Шершавый нос и обгорела кожа 
Под тонкой шерстью на твоём носу 
Не для охоты был рожден, но всё же, 
Ты держишь лапу в стойке на весу. 
На выставках легко выходишь первым, 
Берёшь медали, всех опередив, 
В огне - бесстрашным, можешь быть и верным, 
Кого-то из пожара выводить; 
Играть с детьми. Пусть кто-то называет, 
"Собачьей" жизнь свою, а может - роль. 
Тебе ж понятна истина простая: 
ты человечней делаешь порой.

Безвременье 

У безвременья сотни имён да лиц, 
только истина всё же пока одна: 
забывать о былом, не искать границ. 
Доверяя мгновеньям, ветрам и снам, 
просто плыть по теченью (без масок, ласт). 
Нет отныне ни радостей, ни обид: 
у медали одна сторона – «сейчас», 
а душа – это чистая руна Вирд. 

Надо мною небес светло-синий плат. 
Кто я ? – облако, чайка. А может, снег? 
За спиною – вода, нежной ряски прядь. 
Кто теперь я? – песчинка на зыбком дне. 
Превращаюсь то в дождь, то в закатный зной. 
Кожей чувствую звёзды, ночную мглу. 

Ты меня не ищи… 
Чтобы стать собой, 
я пробуду в безвременье 
много лун.

Бежала от себя, от шелестов рассветных, 
от памяти пустой - что было - не вернуть, 
хотелось хоть на миг очнуться в тёплом детстве, 
почувствовать свою любимую страну. 

До школы завернуть мне было бы приятно, 
войти, вбежать, влететь в английский кабинет, 
и в кожаный портфель, хранящий только пятна 
от ручек и чернил, поймать вчерашний свет. 

Потом найти медаль на самом дне портфеля, 
подаренный тобой оранжевый браслет, 
да истину прочесть: "Храни людей и время!"... 
Чужбина. Сквозняки, шуршащие вослед.

Пойми, тем истина дороже, 
Чем незаслуженней медаль. 
И пусть награды где-то жаль, 
Зато краснеть не будет кожа! 

Как мы с тобою, милый, непохожи! 
В чем цель твоя – иметь монетный двор. 
Богатство пусть любой решает спор, 
А истину телец златой итожит. 

Всё будет куплено – и счастье, и медаль, 
На выбор лишь прекрасные сюжеты, 
Стихи несут придворные поэты, 
И у ворот не встретится печаль. 

И даже время тенью неподвластной 
Неслышный продолжая разговор, 
На коже расплетая свой узор, 
Не объяснит, что прожит был напрасно 

Твой каждый год, неделя, даже час… 
Жить без любви? Прости. Не в этот раз.

Теперь в глаза зовут Наталью 
Бомжихой, бабкой… А тогда 
Красой хвалилась и медалью 
В свои весенние года 
Подружка Татка - гордость школы. 
Проектов было миллион. 
Но понесла от балабола 
И покатилась под уклон. 
Аборт. Рожать - себе дороже. 
Был хахаль-муж. И - не один… 
И обувь - истинную кожу 
Сменил китайский дерматин. 
В чём корень? Смотришь и не видишь? 
Желаний, глупости раба?.. 
Блестящий старт - и горький финиш. 
А между - разное. Судьба.

Хокку
 
истину пряча 
честной не будет медаль 
кожа краснеет 

За храбрость мне не получить медаль, 
Любой сюрприз - бежит мороз по коже. 
Хвалиться - смелости набраться нужно тоже 
Увы, не скромница (мне истина дороже) 
Обычный трус, хотя, мне очень жаль. 

Сосед Петрович - алкоголик, приставала, 
А в прошлом - настоящий прокурор. 
Медаль за щедрость бы ему не помешала 
Или хоть раз произвести б фурор. 

"Возьмите денег!" - раздает прохожим, 
Бывает, ллачет, морща кожу на лице. 
Но - не берут ! Им истина дороже: 
За что пытается расчесться он в конце?

Истина врастает в кожу, cоль земная жжёт виски. 
Бродит мир в дыму, как дрожжи, солнце как медаль блестит. 
Даже если я и знаю, вряд ли мне поверит кто, 
Истина всегда – по краю. Пусть не верят, но зато, 
Может, оглянуться смогут, и поймут, что правда есть 
в том, что отражает глобус: днём на нём огней не счесть, 
А синдром «горячих точек» снова бьёт морзянкой «SOS». 
Смерти продолженье прочит то, что выжить довелось, 
Словно чип заразный встроен в тех, кто не забыл войну… 

Месть, она того не стоит, чтобы мир перевернуть. 
… Тайное не стало явным, выжжено клеймом клеймо, 
Небо закрывает ставни. Очередь стрелять за мной.

Истина изменчива, как кожа. 
Хитро наведёте макияж, 
Сможете продать её дороже, 
Словом – не обманешь, не продашь. 
Истина умрёт от унижения, 
Но о чём храните вы печаль? 
Будет и почёт, и уважение, 
А ещё – посмертная медаль. 

Дороже брачных уз 

Тьмы низких истин мне дороже 
Нас возвышающий обман. 
А.С.Пушкин 

Медаль луны на острие старинной башни. 
Присела жаба в гранд плие. Зашелся в кашле 
пятнистый филин и примолк, узрев добычу. 
Осоки гибкой нежный шёлк шумит привычно. 
Нам хорошо, сидим вдвоём. Нам просто чУдно. 
На коже тоненько поёт комар приблудный. 
Наш неустойчивый союз так бескорыстен! 
Он нам дороже брачных уз и "низких истин".

На парад собирали мы деда, 
Сапоги начищали до блеска, 
Натуральная старая кожа 
Всё ещё позволяла топтать. 
Аккуратно крепили медали 
На костюм, очень древний, но ладный, 
И фуражку ему подносили, 
Только дед оставался лежать… 
Из завещанных стареньких истин 
Ни одной позабыть мы не сможем, 
Но важнее всего и главнее - 
Память деда нам не предавать.

Фонарь качался на ветру... 

Седая кожа старого двора 
ещё дышала и ловила звёзды. 
Фонарь качался на ветру, и воздух 
кружил медали света до утра. 

А ты спала, умаявшись от дел. 
Без истин, смыслов и вопросов вечных. 
Чуть-чуть дрожали голубые веки. 
В окошко май снежинками летел...

Настоящему псу 


Шершавый нос и обгорела кожа 
Под тонкой шерстью на твоём носу 
Не для охоты был рожден, но всё же, 
Ты держишь лапу в стойке на весу. 
На выставках легко выходишь первым, 
Берёшь медали, всех опередив, 
В огне - бесстрашным, можешь быть и верным, 
Кого-то из пожара выводить; 
Играть с детьми. Пусть кто-то называет, 
"Собачьей" жизнь свою, а может - роль. 
Тебе ж понятна истина простая: 
ты человечней делаешь порой.

Сгибание металлов 

Силой мысли можно согнуть металл – 
я ношу эту истину, как медаль. 
Соберусь – и точно улучшу мир! 
А пока сократил свой подкожный жир. 
И, когда мой тесть за столом уснул, 
я одной силой мысли расклеил стул... 
Мог бы ложки-вилки погнуть сполна, 
но с посудой шутить не велит жена.

Бежала от себя, от шелестов рассветных, 
от памяти пустой - что было - не вернуть, 
хотелось хоть на миг очнуться в тёплом детстве, 
почувствовать свою любимую страну. 

До школы завернуть мне было бы приятно, 
войти, вбежать, влететь в английский кабинет, 
и в кожаный портфель, хранящий только пятна 
от ручек и чернил, поймать вчерашний свет. 

Потом найти медаль на самом дне портфеля, 
подаренный тобой оранжевый браслет, 
да истину прочесть: "Храни людей и время!"... 
Чужбина. Сквозняки, шуршащие вослед.

За храбрость мне не получить медаль, 
Любой сюрприз - бежит мороз по коже. 
Хвалиться - смелости набраться нужно тоже 
Увы, не скромница (мне истина дороже) 
Обычный трус, хотя, мне очень жаль. 

Истина врастает в кожу, cоль земная жжёт виски. 
Бродит мир в дыму, как дрожжи, солнце как медаль блестит. 
Даже если я и знаю, вряд ли мне поверит кто, 
Истина всегда – по краю. Пусть не верят, но зато, 
Может, оглянуться смогут, и поймут, что правда есть 
в том, что отражает глобус: днём на нём огней не счесть, 
А синдром «горячих точек» снова бьёт морзянкой «SOS». 
Смерти продолженье прочит то, что выжить довелось, 
Словно чип заразный встроен в тех, кто не забыл войну… 

Месть, она того не стоит, чтобы мир перевернуть. 
… Тайное не стало явным, выжжено клеймом клеймо, 
Небо закрывает ставни. Очередь стрелять за мной.

Истина изменчива, как кожа. 
Хитро наведёте макияж, 
Сможете продать её дороже, 
Словом – не обманешь, не продашь. 
Истина умрёт от унижения, 
Но о чём храните вы печаль? 
Будет и почёт, и уважение, 
А ещё – посмертная медаль. 

Неизменное 

Мой Господь всё прощает - и снова течёт вино 
вместо пресной воды, из кувшина впадает в море 
виноградного цвета и запаха. Сочтено 
добрым знаком любое злословие за спиной, 
впереди каждый камешек вымолен и намолен 
для меня, но не мной. Где-то истина тенью моли 
пролетает вдоль стен. Промежуточному итогу - 
неизменно скупое: "Успешно? И слава Богу". 

Что же мой обожаемый? Слово его - медаль, 
выдаётся к особому случаю по заслугам, 
но когда зазвенит - от усталости ни следа, 
и под кожей не кровь - ярко-розовые меда... 
Говорят, это химия... Он остаётся другом, 
я - реакцией и элементом его досуга, 
вновь себя превращая в вину под покровом спальни: 
верх чудес во входящих - "Привет" и довольный смайлик.

Дороже брачных уз 

Тьмы низких истин мне дороже 
Нас возвышающий обман. 
А.С.Пушкин 

Медаль луны на острие старинной башни. 
Присела жаба в гранд плие. Зашелся в кашле 
пятнистый филин и примолк, узрев добычу. 
Осоки гибкой нежный шёлк шумит привычно. 
Нам хорошо, сидим вдвоём. Нам просто чУдно. 
На коже тоненько поёт комар приблудный. 
Наш неустойчивый союз так бескорыстен! 
Он нам дороже брачных уз и "низких истин".

Фонарь качался на ветру... 

Седая кожа старого двора 
ещё дышала и ловила звёзды. 
Фонарь качался на ветру, и воздух 
кружил медали света до утра. 

А ты спала, умаявшись от дел. 
Без истин, смыслов и вопросов вечных. 
Чуть-чуть дрожали голубые веки. 
В окошко май снежинками летел...

Настоящему псу 


Шершавый нос и обгорела кожа 
Под тонкой шерстью на твоём носу 
Не для охоты был рожден, но всё же, 
Ты держишь лапу в стойке на весу. 
На выставках легко выходишь первым, 
Берёшь медали, всех опередив, 
В огне - бесстрашным, можешь быть и верным, 
Кого-то из пожара выводить; 
Играть с детьми. Пусть кто-то называет, 
"Собачьей" жизнь свою, а может - роль. 
Тебе ж понятна истина простая: 
ты человечней делаешь порой.

Безвременье 

У безвременья сотни имён да лиц, 
только истина всё же пока одна: 
забывать о былом, не искать границ. 
Доверяя мгновеньям, ветрам и снам, 
просто плыть по теченью (без масок, ласт). 
Нет отныне ни радостей, ни обид: 
у медали одна сторона – «сейчас», 
а душа – это чистая руна Вирд. 

Надо мною небес светло-синий плат. 
Кто я ? – облако, чайка. А может, снег? 
За спиною – вода, нежной ряски прядь. 
Кто теперь я? – песчинка на зыбком дне. 
Превращаюсь то в дождь, то в закатный зной. 
Кожей чувствую звёзды, ночную мглу. 

Ты меня не ищи… 
Чтобы стать собой, 
я пробуду в безвременье 
много лун.

Сгибание металлов 

Силой мысли можно согнуть металл – 
я ношу эту истину, как медаль. 
Соберусь – и точно улучшу мир! 
А пока сократил свой подкожный жир. 
И, когда мой тесть за столом уснул, 
я одной силой мысли расклеил стул... 
Мог бы ложки-вилки погнуть сполна, 
но с посудой шутить не велит жена.

Бежала от себя, от шелестов рассветных, 
от памяти пустой - что было - не вернуть, 
хотелось хоть на миг очнуться в тёплом детстве, 
почувствовать свою любимую страну. 

До школы завернуть мне было бы приятно, 
войти, вбежать, влететь в английский кабинет, 
и в кожаный портфель, хранящий только пятна 
от ручек и чернил, поймать вчерашний свет. 

Потом найти медаль на самом дне портфеля, 
подаренный тобой оранжевый браслет, 
да истину прочесть: "Храни людей и время!"... 
Чужбина. Сквозняки, шуршащие вослед.

На всех отличников похожий 
Я так старался, лез из кожи, 
Чтоб заслужить медаль, 
Забыв и танцы, и походы - 
Всё школьным знаниям в угоду... 
Так лет прошедших жаль! 

А мой дружок, парнишка бойкий, 
Не поднимался выше тройки, 
Его расчёт был прост: 
Женился на Петровой Клавке 
(Её отец работал в Главке), 
Пошёл мгновенно в рост. 

Теперь он важный чрезвычайно: высокий пост, большой начальник, 
Указы пишет мне. 
А просто вечером с папашкой он опрокидывал рюмашку, 
Ведь истина - в вине! 

Теперь в глаза зовут Наталью 
Бомжихой, бабкой… А тогда 
Красой хвалилась и медалью 
В свои весенние года 
Подружка Татка - гордость школы. 
Проектов было миллион. 
Но понесла от балабола 
И покатилась под уклон. 
Аборт. Рожать - себе дороже. 
Был хахаль-муж. И - не один… 
И обувь - истинную кожу 
Сменил китайский дерматин. 
В чём корень? Смотришь и не видишь? 
Желаний, глупости раба?.. 
Блестящий старт - и горький финиш. 
А между - разное. Судьба.

Истина врастает в кожу, cоль земная жжёт виски. 
Бродит мир в дыму, как дрожжи, солнце как медаль блестит. 
Даже если я и знаю, вряд ли мне поверит кто, 
Истина всегда – по краю. Пусть не верят, но зато, 
Может, оглянуться смогут, и поймут, что правда есть 
в том, что отражает глобус: днём на нём огней не счесть, 
А синдром «горячих точек» снова бьёт морзянкой «SOS». 
Смерти продолженье прочит то, что выжить довелось, 
Словно чип заразный встроен в тех, кто не забыл войну… 

Месть, она того не стоит, чтобы мир перевернуть. 
… Тайное не стало явным, выжжено клеймом клеймо, 
Небо закрывает ставни. Очередь стрелять за мной.

Истина изменчива, как кожа. 
Хитро наведёте макияж, 
Сможете продать её дороже, 
Словом – не обманешь, не продашь. 
Истина умрёт от унижения, 
Но о чём храните вы печаль? 
Будет и почёт, и уважение, 
А ещё – посмертная медаль. 

Неизменное 

Мой Господь всё прощает - и снова течёт вино 
вместо пресной воды, из кувшина впадает в море 
виноградного цвета и запаха. Сочтено 
добрым знаком любое злословие за спиной, 
впереди каждый камешек вымолен и намолен 
для меня, но не мной. Где-то истина тенью моли 
пролетает вдоль стен. Промежуточному итогу - 
неизменно скупое: "Успешно? И слава Богу". 

Что же мой обожаемый? Слово его - медаль, 
выдаётся к особому случаю по заслугам, 
но когда зазвенит - от усталости ни следа, 
и под кожей не кровь - ярко-розовые меда... 
Говорят, это химия... Он остаётся другом, 
я - реакцией и элементом его досуга, 
вновь себя превращая в вину под покровом спальни: 
верх чудес во входящих - "Привет" и довольный смайлик.

На парад собирали мы деда, 
Сапоги начищали до блеска, 
Натуральная старая кожа 
Всё ещё позволяла топтать. 
Аккуратно крепили медали 
На костюм, очень древний, но ладный, 
И фуражку ему подносили, 
Только дед оставался лежать… 
Из завещанных стареньких истин 
Ни одной позабыть мы не сможем, 
Но важнее всего и главнее - 
Память деда нам не предавать.

Экзаменационное 

Гони все не прекрасные мгновенья. 
Вели часам скорее стресс протикать. 
Дадут тебе медаль за бледноликость, 
а также за успешное ученье. 

Весна уйдёт, уступит место лету, 
чтоб витамином D насытить кожу. 
Когда не знаешь, что тебе дороже, 
верь в истину – не верь авторитету.

Сгибание металлов 

Силой мысли можно согнуть металл – 
я ношу эту истину, как медаль. 
Соберусь – и точно улучшу мир! 
А пока сократил свой подкожный жир. 
И, когда мой тесть за столом уснул, 
я одной силой мысли расклеил стул... 
Мог бы ложки-вилки погнуть сполна, 
но с посудой шутить не велит жена.

Бежала от себя, от шелестов рассветных, 
от памяти пустой - что было - не вернуть, 
хотелось хоть на миг очнуться в тёплом детстве, 
почувствовать свою любимую страну. 

До школы завернуть мне было бы приятно, 
войти, вбежать, влететь в английский кабинет, 
и в кожаный портфель, хранящий только пятна 
от ручек и чернил, поймать вчерашний свет. 

Потом найти медаль на самом дне портфеля, 
подаренный тобой оранжевый браслет, 
да истину прочесть: "Храни людей и время!"... 
Чужбина. Сквозняки, шуршащие вослед.

Как мы с тобою, милый, непохожи! 
В чем цель твоя – иметь монетный двор. 
Богатство пусть любой решает спор, 
А истину телец златой итожит. 

Всё будет куплено – и счастье, и медаль, 
На выбор лишь прекрасные сюжеты, 
Стихи несут придворные поэты, 
И у ворот не встретится печаль. 

И даже время тенью неподвластной 
Неслышный продолжая разговор, 
На коже расплетая свой узор, 
Не объяснит, что прожит был напрасно 

Твой каждый год, неделя, даже час… 
Жить без любви? Прости. Не в этот раз.

Очаг 

Сколько ещё нам времени отведут? 
Каждое слово жадно впитала кожей. 
Эй, кто там пишет по-белому на роду? 
...благослови нас, Боже. 

Необъяснима истина — вот она, 
в крестоплетенье пальцев. 
Свищет за стенами, бесится сатана — 
в дом не ворваться. 

Я — у тебя, а ты — у меня в груди, 
красный огонь в камине, 
музыка ветра болтается — 
динь, динь, динь... 

Запах малины 
толчёной, медовых снов, 
свежей золы рассвета... 
Нам за отвагу медали готовят, Ной, 

райского цвета.

Истина врастает в кожу, cоль земная жжёт виски. 
Бродит мир в дыму, как дрожжи, солнце как медаль блестит. 
Даже если я и знаю, вряд ли мне поверит кто, 
Истина всегда – по краю. Пусть не верят, но зато, 
Может, оглянуться смогут, и поймут, что правда есть 
в том, что отражает глобус: днём на нём огней не счесть, 
А синдром «горячих точек» снова бьёт морзянкой «SOS». 
Смерти продолженье прочит то, что выжить довелось, 
Словно чип заразный встроен в тех, кто не забыл войну… 

Месть, она того не стоит, чтобы мир перевернуть. 
… Тайное не стало явным, выжжено клеймом клеймо, 
Небо закрывает ставни. Очередь стрелять за мной.

Царские странности 

Царевну прозвали странной, крутили пальцами у виска – 
она вспоминала были, что статься с ней не могли никак; 
ловила утробный запах имён и дум, проникала в суть 
под чёртову кожу ложных, условных истин. Могла раздуть 
огонь на ладони стылой и видеть звуков цветной полёт… 
Шептали Царю: «Царевна с нечистой силой в ладу живёт! 
В кого уродилась? Ведьма!» Но семь печатей секрет хранят… 
«Отец! Обмывает вечер медаль светила на донце дня, 
пора!» – и царевна в косу ручья звенящее серебро 
вплетала, стрижиным свистом кромсала облако и хитро 
смеялась. Смешинок перья царю до слёз щекотали нос. 
По облачной топкой гати они спешили на лунный плёс. 
Царевна кричала: «Мама!», и царь по зову любви бежал! 
А зеленоглазая нимфа хмельные сумерки льёт в бокал 
кувшинок озёрных… И ждёт их…

Безвременье 

У безвременья сотни имён да лиц, 
только истина всё же пока одна: 
забывать о былом, не искать границ. 
Доверяя мгновеньям, ветрам и снам, 
просто плыть по теченью (без масок, ласт). 
Нет отныне ни радостей, ни обид: 
у медали одна сторона – «сейчас», 
а душа – это чистая руна Вирд. 

Надо мною небес светло-синий плат. 
Кто я ? – облако, чайка. А может, снег? 
За спиною – вода, нежной ряски прядь. 
Кто теперь я? – песчинка на зыбком дне. 
Превращаюсь то в дождь, то в закатный зной. 
Кожей чувствую звёзды, ночную мглу. 

Ты меня не ищи… 
Чтобы стать собой, 
я пробуду в безвременье 
много лун.

Сгибание металлов 

Силой мысли можно согнуть металл – 
я ношу эту истину, как медаль. 
Соберусь – и точно улучшу мир! 
А пока сократил свой подкожный жир. 
И, когда мой тесть за столом уснул, 
я одной силой мысли расклеил стул... 
Мог бы ложки-вилки погнуть сполна, 
но с посудой шутить не велит жена.

Хокку
 
истину пряча 
честной не будет медаль 
кожа краснеет 

Очаг 

Сколько ещё нам времени отведут? 
Каждое слово жадно впитала кожей. 
Эй, кто там пишет по-белому на роду? 
...благослови нас, Боже. 

Необъяснима истина — вот она, 
в крестоплетенье пальцев. 
Свищет за стенами, бесится сатана — 
в дом не ворваться. 

Я — у тебя, а ты — у меня в груди, 
красный огонь в камине, 
музыка ветра болтается — 
динь, динь, динь... 

Запах малины 
толчёной, медовых снов, 
свежей золы рассвета... 
Нам за отвагу медали готовят, Ной, 

райского цвета.

Неизменное 

Мой Господь всё прощает - и снова течёт вино 
вместо пресной воды, из кувшина впадает в море 
виноградного цвета и запаха. Сочтено 
добрым знаком любое злословие за спиной, 
впереди каждый камешек вымолен и намолен 
для меня, но не мной. Где-то истина тенью моли 
пролетает вдоль стен. Промежуточному итогу - 
неизменно скупое: "Успешно? И слава Богу". 

Что же мой обожаемый? Слово его - медаль, 
выдаётся к особому случаю по заслугам, 
но когда зазвенит - от усталости ни следа, 
и под кожей не кровь - ярко-розовые меда... 
Говорят, это химия... Он остаётся другом, 
я - реакцией и элементом его досуга, 
вновь себя превращая в вину под покровом спальни: 
верх чудес во входящих - "Привет" и довольный смайлик.

Безвременье 

У безвременья сотни имён да лиц, 
только истина всё же пока одна: 
забывать о былом, не искать границ. 
Доверяя мгновеньям, ветрам и снам, 
просто плыть по теченью (без масок, ласт). 
Нет отныне ни радостей, ни обид: 
у медали одна сторона – «сейчас», 
а душа – это чистая руна Вирд. 

Надо мною небес светло-синий плат. 
Кто я ? – облако, чайка. А может, снег? 
За спиною – вода, нежной ряски прядь. 
Кто теперь я? – песчинка на зыбком дне. 
Превращаюсь то в дождь, то в закатный зной. 
Кожей чувствую звёзды, ночную мглу. 

Ты меня не ищи… 
Чтобы стать собой, 
я пробуду в безвременье 
много лун.

Сгибание металлов 

Силой мысли можно согнуть металл – 
я ношу эту истину, как медаль. 
Соберусь – и точно улучшу мир! 
А пока сократил свой подкожный жир. 
И, когда мой тесть за столом уснул, 
я одной силой мысли расклеил стул... 
Мог бы ложки-вилки погнуть сполна, 
но с посудой шутить не велит жена.

Бежала от себя, от шелестов рассветных, 
от памяти пустой - что было - не вернуть, 
хотелось хоть на миг очнуться в тёплом детстве, 
почувствовать свою любимую страну. 

До школы завернуть мне было бы приятно, 
войти, вбежать, влететь в английский кабинет, 
и в кожаный портфель, хранящий только пятна 
от ручек и чернил, поймать вчерашний свет. 

Потом найти медаль на самом дне портфеля, 
подаренный тобой оранжевый браслет, 
да истину прочесть: "Храни людей и время!"... 
Чужбина. Сквозняки, шуршащие вослед.

Дороже брачных уз 

Тьмы низких истин мне дороже 
Нас возвышающий обман. 
А.С.Пушкин 

Медаль луны на острие старинной башни. 
Присела жаба в гранд плие. Зашелся в кашле 
пятнистый филин и примолк, узрев добычу. 
Осоки гибкой нежный шёлк шумит привычно. 
Нам хорошо, сидим вдвоём. Нам просто чУдно. 
На коже тоненько поёт комар приблудный. 
Наш неустойчивый союз так бескорыстен! 
Он нам дороже брачных уз и "низких истин".

Безвременье 

У безвременья сотни имён да лиц, 
только истина всё же пока одна: 
забывать о былом, не искать границ. 
Доверяя мгновеньям, ветрам и снам, 
просто плыть по теченью (без масок, ласт). 
Нет отныне ни радостей, ни обид: 
у медали одна сторона – «сейчас», 
а душа – это чистая руна Вирд. 

Надо мною небес светло-синий плат. 
Кто я ? – облако, чайка. А может, снег? 
За спиною – вода, нежной ряски прядь. 
Кто теперь я? – песчинка на зыбком дне. 
Превращаюсь то в дождь, то в закатный зной. 
Кожей чувствую звёзды, ночную мглу. 

Ты меня не ищи… 
Чтобы стать собой, 
я пробуду в безвременье 
много лун.

Дороже брачных уз 

Тьмы низких истин мне дороже 
Нас возвышающий обман. 
А.С.Пушкин 

Медаль луны на острие старинной башни. 
Присела жаба в гранд плие. Зашелся в кашле 
пятнистый филин и примолк, узрев добычу. 
Осоки гибкой нежный шёлк шумит привычно. 
Нам хорошо, сидим вдвоём. Нам просто чУдно. 
На коже тоненько поёт комар приблудный. 
Наш неустойчивый союз так бескорыстен! 
Он нам дороже брачных уз и "низких истин".

На парад собирали мы деда, 
Сапоги начищали до блеска, 
Натуральная старая кожа 
Всё ещё позволяла топтать. 
Аккуратно крепили медали 
На костюм, очень древний, но ладный, 
И фуражку ему подносили, 
Только дед оставался лежать… 
Из завещанных стареньких истин 
Ни одной позабыть мы не сможем, 
Но важнее всего и главнее - 
Память деда нам не предавать.

Фонарь качался на ветру... 

Седая кожа старого двора 
ещё дышала и ловила звёзды. 
Фонарь качался на ветру, и воздух 
кружил медали света до утра. 

А ты спала, умаявшись от дел. 
Без истин, смыслов и вопросов вечных. 
Чуть-чуть дрожали голубые веки. 
В окошко май снежинками летел...

Истина врастает в кожу, cоль земная жжёт виски. 
Бродит мир в дыму, как дрожжи, солнце как медаль блестит. 
Даже если я и знаю, вряд ли мне поверит кто, 
Истина всегда – по краю. Пусть не верят, но зато, 
Может, оглянуться смогут, и поймут, что правда есть 
в том, что отражает глобус: днём на нём огней не счесть, 
А синдром «горячих точек» снова бьёт морзянкой «SOS». 
Смерти продолженье прочит то, что выжить довелось, 
Словно чип заразный встроен в тех, кто не забыл войну… 

Месть, она того не стоит, чтобы мир перевернуть. 
… Тайное не стало явным, выжжено клеймом клеймо, 
Небо закрывает ставни. Очередь стрелять за мной.

Неизменное 

Мой Господь всё прощает - и снова течёт вино 
вместо пресной воды, из кувшина впадает в море 
виноградного цвета и запаха. Сочтено 
добрым знаком любое злословие за спиной, 
впереди каждый камешек вымолен и намолен 
для меня, но не мной. Где-то истина тенью моли 
пролетает вдоль стен. Промежуточному итогу - 
неизменно скупое: "Успешно? И слава Богу". 

Что же мой обожаемый? Слово его - медаль, 
выдаётся к особому случаю по заслугам, 
но когда зазвенит - от усталости ни следа, 
и под кожей не кровь - ярко-розовые меда... 
Говорят, это химия... Он остаётся другом, 
я - реакцией и элементом его досуга, 
вновь себя превращая в вину под покровом спальни: 
верх чудес во входящих - "Привет" и довольный смайлик.

На парад собирали мы деда, 
Сапоги начищали до блеска, 
Натуральная старая кожа 
Всё ещё позволяла топтать. 
Аккуратно крепили медали 
На костюм, очень древний, но ладный, 
И фуражку ему подносили, 
Только дед оставался лежать… 
Из завещанных стареньких истин 
Ни одной позабыть мы не сможем, 
Но важнее всего и главнее - 
Память деда нам не предавать.

Фонарь качался на ветру... 

Седая кожа старого двора 
ещё дышала и ловила звёзды. 
Фонарь качался на ветру, и воздух 
кружил медали света до утра. 

А ты спала, умаявшись от дел. 
Без истин, смыслов и вопросов вечных. 
Чуть-чуть дрожали голубые веки. 
В окошко май снежинками летел...

Царские странности 

Царевну прозвали странной, крутили пальцами у виска – 
она вспоминала были, что статься с ней не могли никак; 
ловила утробный запах имён и дум, проникала в суть 
под чёртову кожу ложных, условных истин. Могла раздуть 
огонь на ладони стылой и видеть звуков цветной полёт… 
Шептали Царю: «Царевна с нечистой силой в ладу живёт! 
В кого уродилась? Ведьма!» Но семь печатей секрет хранят… 
«Отец! Обмывает вечер медаль светила на донце дня, 
пора!» – и царевна в косу ручья звенящее серебро 
вплетала, стрижиным свистом кромсала облако и хитро 
смеялась. Смешинок перья царю до слёз щекотали нос. 
По облачной топкой гати они спешили на лунный плёс. 
Царевна кричала: «Мама!», и царь по зову любви бежал! 
А зеленоглазая нимфа хмельные сумерки льёт в бокал 
кувшинок озёрных… И ждёт их…

Безвременье 

У безвременья сотни имён да лиц, 
только истина всё же пока одна: 
забывать о былом, не искать границ. 
Доверяя мгновеньям, ветрам и снам, 
просто плыть по теченью (без масок, ласт). 
Нет отныне ни радостей, ни обид: 
у медали одна сторона – «сейчас», 
а душа – это чистая руна Вирд. 

Надо мною небес светло-синий плат. 
Кто я ? – облако, чайка. А может, снег? 
За спиною – вода, нежной ряски прядь. 
Кто теперь я? – песчинка на зыбком дне. 
Превращаюсь то в дождь, то в закатный зной. 
Кожей чувствую звёзды, ночную мглу. 

Ты меня не ищи… 
Чтобы стать собой, 
я пробуду в безвременье 
много лун.

Сгибание металлов 

Силой мысли можно согнуть металл – 
я ношу эту истину, как медаль. 
Соберусь – и точно улучшу мир! 
А пока сократил свой подкожный жир. 
И, когда мой тесть за столом уснул, 
я одной силой мысли расклеил стул... 
Мог бы ложки-вилки погнуть сполна, 
но с посудой шутить не велит жена.

Бежала от себя, от шелестов рассветных, 
от памяти пустой - что было - не вернуть, 
хотелось хоть на миг очнуться в тёплом детстве, 
почувствовать свою любимую страну. 

До школы завернуть мне было бы приятно, 
войти, вбежать, влететь в английский кабинет, 
и в кожаный портфель, хранящий только пятна 
от ручек и чернил, поймать вчерашний свет. 

Потом найти медаль на самом дне портфеля, 
подаренный тобой оранжевый браслет, 
да истину прочесть: "Храни людей и время!"... 
Чужбина. Сквозняки, шуршащие вослед.

Истина врастает в кожу, cоль земная жжёт виски. 
Бродит мир в дыму, как дрожжи, солнце как медаль блестит. 
Даже если я и знаю, вряд ли мне поверит кто, 
Истина всегда – по краю. Пусть не верят, но зато, 
Может, оглянуться смогут, и поймут, что правда есть 
в том, что отражает глобус: днём на нём огней не счесть, 
А синдром «горячих точек» снова бьёт морзянкой «SOS». 
Смерти продолженье прочит то, что выжить довелось, 
Словно чип заразный встроен в тех, кто не забыл войну… 

Месть, она того не стоит, чтобы мир перевернуть. 
… Тайное не стало явным, выжжено клеймом клеймо, 
Небо закрывает ставни. Очередь стрелять за мной.

Фонарь качался на ветру... 

Седая кожа старого двора 
ещё дышала и ловила звёзды. 
Фонарь качался на ветру, и воздух 
кружил медали света до утра. 

А ты спала, умаявшись от дел. 
Без истин, смыслов и вопросов вечных. 
Чуть-чуть дрожали голубые веки. 
В окошко май снежинками летел...

Безвременье 

У безвременья сотни имён да лиц, 
только истина всё же пока одна: 
забывать о былом, не искать границ. 
Доверяя мгновеньям, ветрам и снам, 
просто плыть по теченью (без масок, ласт). 
Нет отныне ни радостей, ни обид: 
у медали одна сторона – «сейчас», 
а душа – это чистая руна Вирд. 

Надо мною небес светло-синий плат. 
Кто я ? – облако, чайка. А может, снег? 
За спиною – вода, нежной ряски прядь. 
Кто теперь я? – песчинка на зыбком дне. 
Превращаюсь то в дождь, то в закатный зной. 
Кожей чувствую звёзды, ночную мглу. 

Ты меня не ищи… 
Чтобы стать собой, 
я пробуду в безвременье 
много лун.

На всех отличников похожий 
Я так старался, лез из кожи, 
Чтоб заслужить медаль, 
Забыв и танцы, и походы - 
Всё школьным знаниям в угоду... 
Так лет прошедших жаль! 

А мой дружок, парнишка бойкий, 
Не поднимался выше тройки, 
Его расчёт был прост: 
Женился на Петровой Клавке 
(Её отец работал в Главке), 
Пошёл мгновенно в рост. 

Теперь он важный чрезвычайно: высокий пост, большой начальник, 
Указы пишет мне. 
А просто вечером с папашкой он опрокидывал рюмашку, 
Ведь истина - в вине! 

Хокку
 
истину пряча 
честной не будет медаль 
кожа краснеет 

Дороже брачных уз 

Тьмы низких истин мне дороже 
Нас возвышающий обман. 
А.С.Пушкин 

Медаль луны на острие старинной башни. 
Присела жаба в гранд плие. Зашелся в кашле 
пятнистый филин и примолк, узрев добычу. 
Осоки гибкой нежный шёлк шумит привычно. 
Нам хорошо, сидим вдвоём. Нам просто чУдно. 
На коже тоненько поёт комар приблудный. 
Наш неустойчивый союз так бескорыстен! 
Он нам дороже брачных уз и "низких истин".

Фонарь качался на ветру... 

Седая кожа старого двора 
ещё дышала и ловила звёзды. 
Фонарь качался на ветру, и воздух 
кружил медали света до утра. 

А ты спала, умаявшись от дел. 
Без истин, смыслов и вопросов вечных. 
Чуть-чуть дрожали голубые веки. 
В окошко май снежинками летел...

Бежала от себя, от шелестов рассветных, 
от памяти пустой - что было - не вернуть, 
хотелось хоть на миг очнуться в тёплом детстве, 
почувствовать свою любимую страну. 

До школы завернуть мне было бы приятно, 
войти, вбежать, влететь в английский кабинет, 
и в кожаный портфель, хранящий только пятна 
от ручек и чернил, поймать вчерашний свет. 

Потом найти медаль на самом дне портфеля, 
подаренный тобой оранжевый браслет, 
да истину прочесть: "Храни людей и время!"... 
Чужбина. Сквозняки, шуршащие вослед.

Хокку
 
истину пряча 
честной не будет медаль 
кожа краснеет 

Настоящему псу 


Шершавый нос и обгорела кожа 
Под тонкой шерстью на твоём носу 
Не для охоты был рожден, но всё же, 
Ты держишь лапу в стойке на весу. 
На выставках легко выходишь первым, 
Берёшь медали, всех опередив, 
В огне - бесстрашным, можешь быть и верным, 
Кого-то из пожара выводить; 
Играть с детьми. Пусть кто-то называет, 
"Собачьей" жизнь свою, а может - роль. 
Тебе ж понятна истина простая: 
ты человечней делаешь порой.

Безвременье 

У безвременья сотни имён да лиц, 
только истина всё же пока одна: 
забывать о былом, не искать границ. 
Доверяя мгновеньям, ветрам и снам, 
просто плыть по теченью (без масок, ласт). 
Нет отныне ни радостей, ни обид: 
у медали одна сторона – «сейчас», 
а душа – это чистая руна Вирд. 

Надо мною небес светло-синий плат. 
Кто я ? – облако, чайка. А может, снег? 
За спиною – вода, нежной ряски прядь. 
Кто теперь я? – песчинка на зыбком дне. 
Превращаюсь то в дождь, то в закатный зной. 
Кожей чувствую звёзды, ночную мглу. 

Ты меня не ищи… 
Чтобы стать собой, 
я пробуду в безвременье 
много лун.

На всех отличников похожий 
Я так старался, лез из кожи, 
Чтоб заслужить медаль, 
Забыв и танцы, и походы - 
Всё школьным знаниям в угоду... 
Так лет прошедших жаль! 

А мой дружок, парнишка бойкий, 
Не поднимался выше тройки, 
Его расчёт был прост: 
Женился на Петровой Клавке 
(Её отец работал в Главке), 
Пошёл мгновенно в рост. 

Теперь он важный чрезвычайно: высокий пост, большой начальник, 
Указы пишет мне. 
А просто вечером с папашкой он опрокидывал рюмашку, 
Ведь истина - в вине! 

Пойми, тем истина дороже, 
Чем незаслуженней медаль. 
И пусть награды где-то жаль, 
Зато краснеть не будет кожа! 

Теперь в глаза зовут Наталью 
Бомжихой, бабкой… А тогда 
Красой хвалилась и медалью 
В свои весенние года 
Подружка Татка - гордость школы. 
Проектов было миллион. 
Но понесла от балабола 
И покатилась под уклон. 
Аборт. Рожать - себе дороже. 
Был хахаль-муж. И - не один… 
И обувь - истинную кожу 
Сменил китайский дерматин. 
В чём корень? Смотришь и не видишь? 
Желаний, глупости раба?.. 
Блестящий старт - и горький финиш. 
А между - разное. Судьба.

Очаг 

Сколько ещё нам времени отведут? 
Каждое слово жадно впитала кожей. 
Эй, кто там пишет по-белому на роду? 
...благослови нас, Боже. 

Необъяснима истина — вот она, 
в крестоплетенье пальцев. 
Свищет за стенами, бесится сатана — 
в дом не ворваться. 

Я — у тебя, а ты — у меня в груди, 
красный огонь в камине, 
музыка ветра болтается — 
динь, динь, динь... 

Запах малины 
толчёной, медовых снов, 
свежей золы рассвета... 
Нам за отвагу медали готовят, Ной, 

райского цвета.

Истина врастает в кожу, cоль земная жжёт виски. 
Бродит мир в дыму, как дрожжи, солнце как медаль блестит. 
Даже если я и знаю, вряд ли мне поверит кто, 
Истина всегда – по краю. Пусть не верят, но зато, 
Может, оглянуться смогут, и поймут, что правда есть 
в том, что отражает глобус: днём на нём огней не счесть, 
А синдром «горячих точек» снова бьёт морзянкой «SOS». 
Смерти продолженье прочит то, что выжить довелось, 
Словно чип заразный встроен в тех, кто не забыл войну… 

Месть, она того не стоит, чтобы мир перевернуть. 
… Тайное не стало явным, выжжено клеймом клеймо, 
Небо закрывает ставни. Очередь стрелять за мной.

Неизменное 

Мой Господь всё прощает - и снова течёт вино 
вместо пресной воды, из кувшина впадает в море 
виноградного цвета и запаха. Сочтено 
добрым знаком любое злословие за спиной, 
впереди каждый камешек вымолен и намолен 
для меня, но не мной. Где-то истина тенью моли 
пролетает вдоль стен. Промежуточному итогу - 
неизменно скупое: "Успешно? И слава Богу". 

Что же мой обожаемый? Слово его - медаль, 
выдаётся к особому случаю по заслугам, 
но когда зазвенит - от усталости ни следа, 
и под кожей не кровь - ярко-розовые меда... 
Говорят, это химия... Он остаётся другом, 
я - реакцией и элементом его досуга, 
вновь себя превращая в вину под покровом спальни: 
верх чудес во входящих - "Привет" и довольный смайлик.

Дороже брачных уз 

Тьмы низких истин мне дороже 
Нас возвышающий обман. 
А.С.Пушкин 

Медаль луны на острие старинной башни. 
Присела жаба в гранд плие. Зашелся в кашле 
пятнистый филин и примолк, узрев добычу. 
Осоки гибкой нежный шёлк шумит привычно. 
Нам хорошо, сидим вдвоём. Нам просто чУдно. 
На коже тоненько поёт комар приблудный. 
Наш неустойчивый союз так бескорыстен! 
Он нам дороже брачных уз и "низких истин".

На парад собирали мы деда, 
Сапоги начищали до блеска, 
Натуральная старая кожа 
Всё ещё позволяла топтать. 
Аккуратно крепили медали 
На костюм, очень древний, но ладный, 
И фуражку ему подносили, 
Только дед оставался лежать… 
Из завещанных стареньких истин 
Ни одной позабыть мы не сможем, 
Но важнее всего и главнее - 
Память деда нам не предавать.

Экзаменационное 

Гони все не прекрасные мгновенья. 
Вели часам скорее стресс протикать. 
Дадут тебе медаль за бледноликость, 
а также за успешное ученье. 

Весна уйдёт, уступит место лету, 
чтоб витамином D насытить кожу. 
Когда не знаешь, что тебе дороже, 
верь в истину – не верь авторитету.

Безвременье 

У безвременья сотни имён да лиц, 
только истина всё же пока одна: 
забывать о былом, не искать границ. 
Доверяя мгновеньям, ветрам и снам, 
просто плыть по теченью (без масок, ласт). 
Нет отныне ни радостей, ни обид: 
у медали одна сторона – «сейчас», 
а душа – это чистая руна Вирд. 

Надо мною небес светло-синий плат. 
Кто я ? – облако, чайка. А может, снег? 
За спиною – вода, нежной ряски прядь. 
Кто теперь я? – песчинка на зыбком дне. 
Превращаюсь то в дождь, то в закатный зной. 
Кожей чувствую звёзды, ночную мглу. 

Ты меня не ищи… 
Чтобы стать собой, 
я пробуду в безвременье 
много лун.

Сгибание металлов 

Силой мысли можно согнуть металл – 
я ношу эту истину, как медаль. 
Соберусь – и точно улучшу мир! 
А пока сократил свой подкожный жир. 
И, когда мой тесть за столом уснул, 
я одной силой мысли расклеил стул... 
Мог бы ложки-вилки погнуть сполна, 
но с посудой шутить не велит жена.

Пойми, тем истина дороже, 
Чем незаслуженней медаль. 
И пусть награды где-то жаль, 
Зато краснеть не будет кожа! 

Фонарь качался на ветру... 

Седая кожа старого двора 
ещё дышала и ловила звёзды. 
Фонарь качался на ветру, и воздух 
кружил медали света до утра. 

А ты спала, умаявшись от дел. 
Без истин, смыслов и вопросов вечных. 
Чуть-чуть дрожали голубые веки. 
В окошко май снежинками летел...

Безвременье 

У безвременья сотни имён да лиц, 
только истина всё же пока одна: 
забывать о былом, не искать границ. 
Доверяя мгновеньям, ветрам и снам, 
просто плыть по теченью (без масок, ласт). 
Нет отныне ни радостей, ни обид: 
у медали одна сторона – «сейчас», 
а душа – это чистая руна Вирд. 

Надо мною небес светло-синий плат. 
Кто я ? – облако, чайка. А может, снег? 
За спиною – вода, нежной ряски прядь. 
Кто теперь я? – песчинка на зыбком дне. 
Превращаюсь то в дождь, то в закатный зной. 
Кожей чувствую звёзды, ночную мглу. 

Ты меня не ищи… 
Чтобы стать собой, 
я пробуду в безвременье 
много лун.