Наконец-то, настоящее, прочувствованное, человечье. Нравится, когда поэт говорит так афористично: «У светлого, увы, недолгий век».

На мой взгляд, многовато несуразностей.
Лента дней, усыпанная следами. Мили добрых воспоминаний. Имя беспомощно скулит внутри.
Нет, это больше похоже на неубедительные попытки нарисовать интересные образы.

Отличные стихи, но эта мысль затёрта до дыр: что ж мы при жизни-то… не догадались, не успели, не смогли…

Это — второе стихотворение, которое отметила для себя, как «отличное от всех» в подборке. Точно знаю, что захочется к нему возвращаться. Дело, видимо, в полном эмоциональном резонансе с его печалью, с той темнотой, которая прячется за строками-воспоминаниями, за светлыми воспоминаниями. И да — это субъективное ощущение, потому что просто не получится судить оценочно-отстранённо.

Очень неоднозначное впечатление оставляет стихотворение. Оставляю свои пометки в тексте. (Комм. ведущих: см. файл судьи)

Табун рассветов – это «сильно». Отгулять табун – еще сильнее. Это четверостишие с табунами, имхо, испортило все стихотворение. Есть еще претензии к рифмам.

Несмотря на картавость героя, стихотворение мне понравилось. И если восстановить «р», то появятся рифмы не хуже нынешних. 

Единственно, что царапнуло – инверсия в финале. Таки правильнее: «Спасибо снежному поклову - меня к вам вывели… следы.»

Странный юмор – и не детский, и не взрослый. Окончание озадачило своей «нерусской» инверсией – «следы к вам вывели… меня», и «книжностью» разговорной речи – «Спасибо снежному поклову».

Оригинальненько) За идею плюс.
Но.
Лексика-то по сути осталась взрослой. И она диссонирует с детской картавостью.

Очень мило, тепло и забавно!
В целом – очень понлавилось. Улыбаюсь и доблею. И сквозь слёзы вынужден констатиловать, что «в нос нас злил» – тлудноплоизносимое сочетание. Что плопущен плобел после дефиса, котолый здесь использован вместо тиле. Что «пыл бойцовский слазу сник» – совелшенно не детская флаза, сильно выбивается из стиля.
Но за милоту добавлю балл.

«Штриховал пунктиром», «браток», «пыл бойцовский» в речи ребёнка, не научившегося ещё даже «р» выговаривать, неубедительны.

)))))) Калтавость, конечно, это моя тема)))
Но почему картавит Илина Юльевна?)))
Если две последние строки говорит не она, то это надо как-то обозначить. В противном случае, Ирина Юрьевна говорит в моем сознании детским голосом. 
Еще момент, если это рассказ ребёнка (и собственно поэтому картавит воспитатель),то в этом случае у мальчика зашкаливает айкью. У него лексический запас не по годам.)

Поэтическая картина, достойная эпического полотна В. Верещагина. Последние строки – метафорический выстрел.

Очень интересно – война глазами художника. 
Удалось, удалось автору заставить читателя увидеть эту так и не написанную картину. 
Зато другая написана, да. И она исчерпывающа в своей лаконичности.
Как и это стихотворение.

Произведение технически хорошо написано, не обделено множеством интересных, выпукло-зримых, ярких образов.
Но вот как быть с этими словами самого Верещагина: «…Я взялся за разработку этих сюжетов далеко не в сентиментальном духе, так как мне самому случалось убивать в различных войнах не мало бедных своих ближних...»?  Или с этими: «И после того, как пришлось изведать войну и сказать о ней свое слово, я обрадовался, что вновь могу посвятить себя солнцу…»?  Вряд ли можно назвать дилетантом (!) человека, у которого буквально вся биография пестрит участием в различных военных конфликтах, и который погиб на войне, разве нет? Зачем же тогда в стихотворении подобные строки:
Мы врезались в пустыню, туземцами загодя кляты, за царя, за отчизну, за веру...
- А вы бы смогли?
- Ах, Василий Васильич, война к дилетантам жестока. Убивать и картины писать - не одно ремесло.
Именно это в первую очередь царапнуло (и не хорошо, обесценивающе) при чтении… и впечатление от прочитанного сразу стало иным.

Для начала хотелось бы заметить, что Василий Верещагин служил в действующей армии в звании прапорщика, был ранен, имел награду (кажется, орден Георгия). Это к вопросу: «А вы бы смогли?»

- А вы бы смогли?

Ни своих, ни чужих не жалели - добро бы не зря.
Пленных зверски пытали - чинила разведка допросы.
Генерал-губернатор манерно курил папиросу
под огромной луной, отдавая приказ - расстрелять!

После того, как автор обращается к художнику с вопросом, следует катрен, в котором употребляются глаголы прошедшего времени во множественном числе. Создаётся впечатление, что автор по-прежнему обращается к В. Верещагину, упрекая его в жестокости. Это не просто речевая, это и смысловая ошибка.
Ещё не вполне понятно, как глазницы могут отворить память.

Еще одна история, которую легко можно переложить в прозу, только здесь воды чуток поменьше. Откуда-то я слышала, что поэзию нельзя рассказать прозой.. ну не знаю.. Не хватает мне здесь чего-то, а чего именно, не пойму. Души, наверное, того самого Верещагина (души – здесь не глагол)))

Сбой ритма: «твОё сердце без веры…». Но в целом, ст-е  с глубоким философским  подтекстом, с точной образностью и нетривиальными рифмами. Понравилось.

Это набор избитых фраз. Всегда, по любому поводу, можно сказать это кому угодно назидательным тоном, и будешь прав.

Нравится идея стихотворения. Как я поняла, это попытка уговорить неверующего туриста почувствовать Бога и проникнуться верой в момент посещения израильского национального парка. Попытка полна экспрессивных приёмов, интересных образов.Степень и напрасность неверия описаны убедительно: «Ты горишь, а внутри верховодит зима, И душа, словно птица на ветке, дрожит...»
И всё-таки туриста что-то тянет в Капернаум, какая-то сила, поэтому хоть «За плечами жара и нелёгкий маршрут», но всё равно «Камни держат тебя, не пускают назад». 
Образ огня интересно гуляет по смысловым нюансам: внешний огонь изнуряющего зноя («Льётся белый огонь по замшелым камням, От развалин дворцов поднимается зной» – очень красиво)словно переходит в новое качество – внешнее «горение» противопоставлено отсутствующему внутреннему огню веры, внутренней пустоте, «зиме» в душе.
Стихотворение, которое сложно понять и почувствовать с первого прочтения. Но чем больше перечитываю, тем лучше оно для меня. Принимаю целиком.

Очень невнятное, на мой взгляд, начало.  Далее стихотворение выравнивается. У автора есть весьма неплохие образные находки.

Двойственное такое впечатление. Если в первой части хорошая образность увлекает за собой, то во второй некоторая дидактичность  лично меня отталкивает. Послевкусие, словно после нашествия в дом свидетелей иеговых.